— Он и раньше похищал тебя, — сухо сказал Себастьян, защищаясь. — И я уверен, что сейчас он будет чувствовать себя более защищающим, чем когда-либо.

— Я уверена, что была бы мертва, если бы он не был психопатом-собственником, — напомнила я им.

Себастьян раздраженно сжал челюсти. Но через секунду он кивнул.

— Я рад этому. Но я не хочу, чтобы он попытался забрать тебя у нас.

В его тоне послышались жесткие нотки. Как будто Грейсон мог… но это могло плохо закончиться.

Джек крепче обнял меня, как будто он тоже услышал угрозу и хотел защитить меня от боли, если эти люди продолжат драться. Джек поцеловал меня в волосы.

— Все будет хорошо.

Воспоминание обо всех этих коробках вызвало в моей памяти фрагменты моей жизни, которые они скрывали. Грейсон объяснил мне причину: если они вмешаются, я, возможно, никогда не верну себе свои истинные воспоминания.

Но это все равно казалось неправильным. Мужчины, которые любили меня, не должны были хранить от меня так много секретов. Меня охватил гнев. Они были такими властными.

— Я иду в вестибюль поговорить с Грейсоном, — сказала я им. — И если вы меня не отпустите…

— Господи, мы же не похитили тебя, — сказал Джек так, словно это было безумием.

Но Себастьян и Картер переглянулись, словно это было не исключено.

Тем не менее, ребята неохотно согласились, и мы вчетвером вошли в лифт. Мы спускались на первый этаж в напряженной тишине.

Двери открылись, и какой-то темноволосый мужчина зашагал прочь от меня, его худощавое тело в темном костюме было напряжено, как будто он был на грани того, чтобы кого-то убить. Я была удивлена, что он был таким терпеливым.

— Грейсон! — позвала я, бросаясь к нему.

Он обернулся, и его лицо просветлело.

Затем я оказалась в его объятиях, и он крепко прижал меня к себе. Его объятия были удушающими, но в то же время успокаивающими.

— Я так волновался за тебя.

— Я в порядке, — заверила я, пытаясь скрыть неуверенность в моем голосе.

Все ли со мной в порядке?

Увидев фотоальбомы наверху, я почувствовала себя такой близкой к своему прошлому… и такой неуверенной. Как будто я была на пороге чего-то важного и чего-то, что легко потерять.

Как будто эти люди что-то украли у меня.

— Ты отправил кого-то следить за мной? — прошептала я.

Грейсон кивнул, и свет на его лице потускнел.

Воспоминание о человеке, распростертом на тротуаре, преследовало меня.

— Он умер, — мой голос прозвучал шепотом. — Не так ли?

— Не трать ни секунды на размышления об этом, детка, — сказал мне Грейсон. — Не грусти. Ты ничего не могла поделать. Мне потребовалось так много времени, чтобы выяснить, что произошло, хотя… почему ты мне не позвонила?

Этот вопрос был задан громче и яснее, чем раньше. Это был вопрос не только ко мне.

— У тебя нет привычки улучшать ситуацию, Грейсон, — сказал ему Картер.

— Или обеспечивать ее безопасность, — пробормотал Себастьян.

Грейсон отстранился от меня.

— В прошлый раз, когда я проверял, она была под твоей защитой, и так было каждый раз, когда ей причиняли боль. Но, полагаю, послать мальчика выполнять мужскую работу — плохая идея.

— Правда? — Себастьян бросил на него пренебрежительный взгляд. — Это твое лучшее оскорбление?

Картер скрестил руки на груди, словно защищаясь.

— Мы можем сосредоточиться? Нам нужно кое-что обсудить.

— Например, как ты планируешь обеспечить ее безопасность? — с издевкой в голосе парировал Грейсон. — Раз уж ты так отчаянно пытаешься держать ее подальше от меня? Ты планируешь снова бросить ее, как делал это раньше?

— Следи за своим языком, — прорычал Себастьян, делая шаг вперед. — Мы никогда не бросим ее снова. Мы собираемся защитить её.

— Хм, правда? — Грейсон ухмыльнулся, не обращая внимания на агрессию Себастьяна. — Потому что, с моей точки зрения, кажется, что я единственный, кто был рядом с ней все эти годы.

Они вчетвером начали спорить. Мне показалось, что они едва заметили мое присутствие. Рядом со мной никого не было. Грейсон, очевидно, искал меня. Но я была сама по себе. И в течение пяти лет, пока не наткнулась на них четверых, я была в безопасности.

В безопасности. Скрытой. И потерянной, чужой в своей собственной жизни.

Эти люди были ключом к моему прошлому, если только они перестанут ссориться и будут работать вместе. Если они предпочтут меня, несмотря на свою гордость, споры и трудности будущего, в котором мы все не подходим друг другу.

— Пожалуйста, — прошептала я со слезами на глазах.

К моему удивлению, они услышали меня сквозь звуки собственной болтовни. Все четверо повернулись ко мне, нахмурив брови. Грейсон потянулся ко мне, Картер последовал его примеру.

— Не ссорьтесь из-за меня, — тихо сказала я, подняв руки, чтобы они не прикасались ко мне. Я хотела, чтобы они утешали меня… но мне нужно было, чтобы они услышали. — Выслушайте меня, — умоляла я, задыхаясь от эмоций, которые грозили захлестнуть меня. — Мне нужно, чтобы вы все вчетвером помогли мне восстановить мои воспоминания. Вы все были частью моей жизни раньше, и я любила каждого из вас.

Мой голос дрожал, когда я продолжила.

— Фрагменты моих воспоминаний… Я думаю, они связаны со всеми вами четырьмя. Вы нужны мне. И некоторые из этих воспоминаний… они о нас пятерых, верно? Если вы сможете…

Себастьян вздохнул, проведя рукой по лицу.

— Кеннеди, мы хотим сделать тебя счастливой. Мы хотим помочь… Но наши дружеские отношения… они слишком разрушены, чтобы их можно было восстановить. И Грейсон… — он замолчал, свирепо глядя на мужчину, о котором шла речь.

— Возможно, Грейсон совсем не тот человек, с которым я рос, — признался Джек, не сводя с меня глаз. — Но, если Кеннеди думает, что наша совместная работа все исправит… мы должны попытаться, не так ли?

— Спасибо, — прошептала я.

Я все еще чувствовала себя сбитой с толку и расстроенной. Но, по крайней мере, это вселяло надежду.

Джек слегка улыбнулся мне.

— Звучит здорово, — сказал Картер. — Как это на самом деле сработает? Грейсон, ты хочешь переехать ко мне и спать на диване?

— В моем доме, на самом деле, достаточно комнат для гостей, чтобы вместить вас всех, — холодно произнес Грейсон. — Если вам можно доверять.

Себастьян усмехнулся.

— Я не из тех, кто…

— Нет, просто у тебя есть опыт поджогов, — возразил Грейсон. — Я бы не хотел, чтобы мой дом загорелся, когда ты начинаешь раздражаться, поджигатель.

Ужас сковал мне грудь.

Себастьян устроил пожар, который так напугал меня?