заглушая мой голос, так что Джек не мог меня услышать.

— Я не надену ни одну из твоих вещей, когда ты дерешься, — сказала я Грейсону. — Если мне нужно, чтобы вы открыли мои воспоминания… если мне нужно пережить то, что я чувствовала в прошлом… тогда мне нужны вы все четверо. Не так ли?

Грейсон покачал головой.

Я бросила вещь к своим ногам. Затем стянула джерси Грейсона. Зелено-черный цвет присоединился к красному и черному цветам «Дьяволов».

— Если вы хотите, чтобы я носила ваши джерси, заслужите это, — сказала я им обоим. — Но я не буду принадлежать тебе только потому, что ты этого хочешь.

Джек уставился на меня, выпятив челюсть. Грейсон выглядел так, словно готов был прыгнуть на скамейку штрафников и нокаутировать Джека.

Джека вызвали из-за пределов штрафной и вернули на лед. Один из тренеров неожиданно поднялся на скамью.

— Ты устраиваешь скандал, — сказал он Джеку. — Выходи на лед.

— Это не похоже на сцену, которую я собираюсь устроить позже, — предупредил нас Джек, и даже когда я почувствовала укол тревоги, чтобы защитить этих парней от того, чтобы они не разорвали друг друга на части, я также почувствовала внезапный прилив вожделения.

Это была темная, доминирующая сторона Джека, и мне это тоже чертовски нравилось.

Так же, как я любила наблюдать, как он надирает задницы на льду.

— Заслужи это, — снова сказала я.

Внезапно он повернулся и выскочил из-за штрафной. Он снова ринулся в бой.

Себастьян хлопнул его по плечу и посмотрел на нас с Грейсоном. Выражение его лица было суровым и непроницаемым, но когда он увидел Грейсона, его глаза вспыхнули огнем.

Зрители восторженно ревели, пока игра продолжалась, и я подалась вперед, сидя на краешке стула. Хорошая драка, казалось, всегда еще больше заводила фанатов «Дьяволов».

И прямо сейчас Джек был воплощением настоящего насилия. Он врезался в одного из своих соперников, сбил его с ног, без оглядки завладел шайбой и покатился с ней по льду.

Сделай бросок, мысленно убеждала я, зная, что он был так далеко от ворот, что большинство игроков никогда не смогли бы нанести этот удар.

Но Джек мог. Я это знала.

С его обычной способностью двигаться быстро и непредсказуемо, не подавая никаких сигналов, он внезапно развернулся и запустил шайбу по площадке. Вратарь бросился на перехват, но шайба влетела в левый верхний угол ворот. Толпа закричала. Это был один удар на миллион, но ведь Джек и был игроком на миллион.

Атмосфера на площадке, казалось, исходила от самого Джека, когда он забивал гол за голом. Сегодня вечером он владел самообладанием, его взгляд был прикован к призу, каждый шаг по льду был еще более решительным, чем предыдущий.

— Опусти клюшку, Джек, — пробормотала я.

Грейсон взглянул на меня, и на его губах заиграла улыбка.

И, словно услышав меня, Джек опустил клюшку как раз вовремя, чтобы перехватить передачу и отправить шайбу в сетку. На моем лице появилась улыбка.

В этот момент нападающий другой команды сделал смелый ход, направившись прямо на Картера, нашего вратаря.

— Осторожно, складка! — крикнула я, но мой голос потонул в непрекращающемся шуме.

Себастьян, казалось, почувствовал опасность и подоспел, чтобы защитить Картера. Его быстрота принятия решений и преданность никогда не переставали меня удивлять. За долю секунды Себастьян ловко воспользовался клюшкой, перехватив контроль над шайбой у команды соперника.

Быстрым движением он отправил ее в Джек.

— Давай, Джек! — прошептала я, наклоняясь вперед.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я увидела, как он поймал пас Себастьяна.

Джек рванулся вперед со сверхчеловеческой скоростью, пробираясь сквозь защитников с грацией танцора.

Заканчивай, Джек, мысленно уговаривала я, молясь, чтобы мои мысли каким-то образом дошли до него. Как по команде, Джек завелся и пробил точно в сетку, шайба просвистела мимо бьющегося вратаря. Толпа разразилась оглушительными аплодисментами.

— Да! — воскликнула я, на моем лице появилась улыбка.

Грейсон сказал мне.

— Мне нравится смотреть, как ты смотришь хоккей.

На его лице было задумчивое выражение, как будто он скучал по игре со мной.

— Почему ты бросил это занятие? — спросила его.

— Я должен был сосредоточиться на заботе о своих сестрах. Защищая их. Я боялся, что потеряю их, как… — он замолчал, покачав головой. — Я ввязался в такое опасное дело. Мне было недостаточно выполнять приказ, поэтому я должен был доказать, что могу возглавить Шакалов. Стать Шакалом.

Я взяла его за руку и сжала ее в своей. Было очевидно, что он так много потерял.

Джек доминировал на льду. Сегодня вечером он был подобен богу на катке, и у другой команды не было ни единого шанса.

— Он всегда был хорош, по-настоящему хорош, — признался Грейсон, и я была удивлена, услышав от него комплимент Джеку, но это также подняло мне настроение.

У Грейсона было доброе сердце, — но, когда он играет ради тебя, то становится просто невероятным.

— Он играет не ради меня, — возразила я. — Он хочет, чтобы «Дьяволы» выиграли для него самого.

Грейсон недоверчиво посмотрел на меня.

— Кеннеди… он играет для тебя.

— Жаль, что мне насрать на хоккей, — сказала я.

Грейсон издал негромкий смешок.

— Ладно. Ты всегда была такой милой, невинной, честной… Не начинай лгать себе сейчас.

Джек забил еще раз, практически в одиночку. Прозвучал сигнал, и команда собралась вокруг него, празднуя победу… и невероятную игру Джека.

— Пошли, нам лучше убраться отсюда, — сказал Грейсон. Он протянул мне руку. — Ты же знаешь, что эти парни направятся прямо к нам… пытаясь убить меня и трахнуть тебя.

— И куда мы направляемся? — дразнила я. — Ты обещаешь не похищать меня?

— Нет, — коротко ответил он. — Я никогда не буду этого обещать.

Прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, раздался удар по стеклу, и я подпрыгнула. Джек стоял там, мокрый от пота, разгоряченный.

— Королева драмы, — протянул Грейсон, качая головой.

Он изучал Джека, прикусив губу.

Джек провел хоккейной клюшкой по шее.

— Подумать только, раньше он был таким милым.

— Он был милым? Хах.

Грейсон открыл рот, чтобы ответить, но тут в его кармане зазвенело. Он вытащил свой телефон, нахмурившись от того, что прочитал на нем.

— К сожалению, мне все-таки придется оставить тебя с малышом Ди. У меня есть кое — какие дела, которыми нужно заняться.

— Дела. Точно, — сказала я, добавляя еще одну галочку в колонку «почему Грейсон был плохой новостью».

Единственная проблема заключалась в том, что с каждым красным флажком, который я находила в нем… он начинал нравиться мне все больше.

Он притянул меня к себе для поцелуя, от которого у меня перехватило дыхание, а