не стоит. Вы, наверное, учились у вашего покойного принца Альфонсо? Зря, ему тоже не удалась эта сомнительная карьера: принести меня в жертву он не смог. Возможно, бросаясь подобными обвинениями, вы рассчитываете на быструю смерть и пощаду родственникам, поскольку расследования не будет? Опять зря: я не столь вспыльчив, чтобы лишиться возможности узнать, кто хотел меня убить в этот раз.

Вообще, нездоровая тенденция: как я появился в этом мире, окружающие то дело пытаются меня убить тем или иным способом. Нужно это как-то пресечь раз и навсегда. Но ничего придумать я не успел, за меня это сделал король. Прекрасно поставленным голосом, слышимым в самом отдаленном конце лагеря, он заявил:

— Дон Кальдера, принца Алехандро благословил Всевышний, поэтому, выступая против него, вы выступаете против создателя этого мира. Богохульствуете. И ничуть не раскаиваетесь.

— Ваше Величество, — вмешался Охеда, — уверяю вас, после беседы с моими подчиненными дон Кальдера не только раскается, но и скажет, кто и когда вручил ему это устройство.

— Не дождетесь.

Казалось, выше задрать бороду дону Кальдере не удастся, но он сумел всех нас удивить, чуть ли не запрокинув голову к небу.

— А я вот верю в службу дона Охеды, — заметил я.

Дон Охеда тоже верил в себя, поэтому решил поприсутствовать на допросе.

— Удачно получилось, что мы Ортис де Сарате пока на плаху не отправили, — сказал король, как только преступника увели. На мой вопросительный взгляд пояснил: — Как раз по одному семейству с обоих половин страны казним одновременно. Выдержим баланс.

— Я послушаю, что этот тип будет петь палачу, — прошелестел призрак, не спрашивая у меня разрешения, но сообщая о том, куда он уходит.

— Больше тут таких идиотов нет? — поинтересовался я на всякий случай, пока он не ушел. — тех, кто планирует меня убить?

— Этот был один.

Он начал резко от меня удаляться, и я полностью переключился на разговор с королем.

— Речь идет об уничтожении семейства полностью, Ваше Величество? — уточнил я.

— Разумеется. Злоумышление на члена королевского семейства всегда заканчивается на плахе всем злоумышляющим семейством, сын мой. Милосердию тут не место.

— Но дочь Ортис де Сарате точно не была замешана в их делишках, Ваше Величество.

Не знаю, почему я вдруг о ней вспомнил. Девица, больше напоминающая отражение матери в мутном зеркале, чем что-то самостоятельное. И мне казалось несправедливым, если она пострадает за то, к чему не причастна.

— Есть закон, и отступать от него мы не будем. Создай один раз прецедент — и все, тут же посыпется сама буква закона.

Король выглядел столь непреклонным, как будто донна Ортис де Сарате внезапно отказала ему в телесном удовольствии. Несмотря на покушение на меня, донну все равно было жаль: красивые женщины не должны заканчивать свою жизнь на плахе. Это неэстетично. Может, предложить так называемому отцу донну отравить, проявить королевскую милость?

Я повернулся к Рамону Третьему и понял, что эта идея обречена на провал: слишком непримиримым выглядел король. Поэтому я не стал даже заикаться, что всех его наследников выкосило именно мое проклятие. А то вдруг решит, что закон одинаков для всех и останется без последнего сына из принципа?

— Кейтар, — возник в моей голове голос Бельмонте. — Армия Кейтара стоит на границе и ждет, когда Кальдера вас прикончит, чтобы совершить бескровный захват.

— Ваше Величество, что будем делать с Кейтаром? — поинтересовался я.

Как раз один из будущих подданных закончил давать клятву мне. Арест Кальдеры впечатлил всех настолько, что больше никто не рисковал отказаться давать клятву.

— Нам надо что-то с ним делать, Алехандро? — удивился Рамон Третий. — Не ожидал от тебя такой кровожадности.

— Почему кровожадности? Они собрали армию, чтобы нас захватить, и рассчитывают пока на то, что Кальдера нас убьет, чтобы выставить себя спасителями. Покушение провалилось, но армия никуда не делась.

— Ерунду говоришь, сын мой, — предупреждающе бросил Рамон Третий. — Кейтар на нас никогда не нападет.

Спорить я не стал: все равно скоро подойдет Охеда и скажет то же самое. Так и получилось. Охеда примчался галопом и зашептал в королевское ухо результат допроса.

— Алехандро, откуда ты знал? — повернулся ко мне Король.

— У меня свои источники информации. — Я показательно уставился в небо, намекая, что сам Всевышний просвещает меня в том, что происходит на земле.

— Слишком пафосно, — хмыкнул призрак.

— А что делать? Иначе не поверят в избранность.

— Ее все равно нет.

— Вопрос спорный, — не согласился я. — Я уже столько раз вылезал из всяческих передряг, что без пристального внимания кого-то свыше это было невозможно.

Король и Охеда продолжали на меня таращиться, поэтому пришлось их отвлечь:

— Ваше Величество, касается ли закон покушения на королевскую кровь зарубежных монархов? Или мы сделаем вид, что дон Кальдера на нас напал исключительно для собственного развлечения?

— В политике так и делается, Ваше Высочество, — усмехнулся Охеда. — Недоказанное покушение…

— А оно недоказанное?..

— Что ты предлагаешь? — недовольно спросил Рамон Третий. — Мы не в том положении, чтобы начинать войну. А она непременно начнется, стоит нам высказать претензии.

Охеда откашлялся.

— Боюсь, что войска там на границе не просто так стоят, Ваше Величество. Война начнется вне зависимости от того, желаем мы ее или нет. Нужно что-то немедленно предпринять, пока не поздно и пока Жуан Второй не знает, что покушение провалилось.

— Предложи отправить подарок им назад, — высказался призрак. — Через Убежище дона Мурильо, по остаточным следам на артефакте можно навести, правда, Шарик?

— Именно, — ками от возбуждения опять запрыгал на моем плече, а я подумал, что последнее время он ест многовато и исключительно калорийную пищу, так что недалек тот день, когда Шарик действительно станет напоминать шар с торчащими из него ножками-спичками. Как говорится, как корабль назовешь… — Дон Леон как раз рассчитывал на такое использование: наведение на противника и точечное уничтожение. Жаль, что негодяи Бельмонте смогли найти способ этому противостоять.

— Я бы поспорил, кто тут негодяи, — возразил призрак. — Тот, кто хочет кого-то убить, или тот, кто защищает.

— Вы первые начали, — обиженно нахохлился Шарик.

Ругаться в таком ключе они могли бесконечно, поэтому я переключился на ожидавших моего ответа Рамона Третьего и Охеду.

— Я предлагаю вернуть королю Кейтара