Шрифт:
Закладка:
Она выглядит измученной, а ее глаза опухшие. У меня в груди все болит от этого зрелища. — Она выгнала меня, но мой отец не против наших отношений.
Слова вылетают из ее рта с молниеносной скоростью. — Подожди, они знают? Элиана, мы собирались сделать это вместе.
Она улыбается.
— Гарри сделал это за нас, — в ее словах звучит яд, но она продолжает улыбаться.
— Почему ты улыбаешься? — спрашиваю я, оглядывая ее с ног до головы, чтобы убедиться, что на ней нет синяков от падения, через которое она, очевидно, прошла.
— Потому что, — говорит она, прежде чем сократить расстояние и обхватить меня за шею, притянуть к себе и прижаться своими губами к моим. Я наклоняюсь в поцелуе, и она просовывает свой язык в мой рот, заставляя меня застонать. Меня не удивляет, как легко я поддаюсь, когда дело касается ее.
Я хватаю ее за щеки, а затем мягко отталкиваю. Я смеюсь. — Ну и ну, ладно. Ты собираешься сказать мне, почему?
Она качает головой.
— Ты идеален, и мне просто нужно, чтобы ты знал это, Джулиан.
Слова срываются с ее губ, и я ищу в ее глазах фальшь, но ее нет.
— Элиана, детка, — шепчу я, поглаживая ее щеку большим пальцем. Она глубоко дышит, а затем улыбается еще шире.
— Джулиан, нет никого другого, с кем бы я хотела это сделать. Это трудно, сложно, грязно и не всем понравится.
Я жду, пока она продолжит.
— Скажи, что ты хочешь меня, — шепчет она. Ее глаза ищут мои, и я делаю глубокий вдох. Ее зеленые глаза ярко сияют для меня, и я хочу прижаться к ним навсегда. Крапинки в ее глазах — как звезды на небе, и я хочу быть под ними все свои дни.
— Я хочу тебя, Элиана. Я хочу этого.
Я провожу большим пальцем по ее губам, и она задерживает дыхание.
— Скажи мне, что ты…, — ее голос ломается, и когда она закрывает глаза, мое сердце замирает. Она открывает их, и они блестят. — Скажи, что любишь меня.
Воцаряется тишина, способная расколоть Землю, но я не трачу время на ответ. Потому что это не то, в чем я признавался своей бывшей жене. Это совсем другое. В этом участвует не только мое тело, но и сердце, и душа.
Здесь все мое существо, а у нее — весь я. У нее моя душа, и больше ни у кого ее нет. И никогда не было. Наши пути пересеклись в этом экспонате не случайно, и я должен поблагодарить всех богов за это божественное время.
— Элиана. — Я зачесываю волосы ей за ухо. — Я не думаю, что этого достаточно. Никогда не будет достаточно слов для того, что я чувствую к тебе. Я люблю тебя, но я…
— Но? — шепчет она, из ее глаз текут слезы. Я улыбаюсь, надеясь, что она не зациклится на этом "но".
— Но, — начинаю я. — Я люблю тебя, но не только в этой жизни, corazón. В каждой жизни, которую я когда-либо проживу. Даже если тебе не суждено стать моей, моя душа — твоя. Мое сердце принадлежит тебе и только тебе. Я люблю тебя, corazón. Ты мое небо, мое солнце и моя луна. Tienes mi alma, mi amor. Tienes todo mi corazón 31.
— Переведи, пожалуйста, — просит она со смехом.
Я улыбаюсь.
— Ты — мое небо, мое солнце и моя луна. У тебя моя душа, моя любовь. У тебя все мое сердце.
Она делает глубокий вдох и с трепетом выдыхает вместе с моим признанием.
— Джулиан, я должна быть той, у кого хорошо продуманная исповедь.
Я смеюсь. — Просто скажи мне, что ты тоже любишь меня, мое сердце.
— Я люблю тебя, — шепчет она, снова встает на носочки и прижимается своими губами к моим.
И мне кажется, что мой мир завершен.
Она спокойно спит на кровати, пока я делаю несколько заданий за маленьким столом в своей спальне. Ее глаза все еще немного красные и опухшие от слез, но я положил немного холодной воды на полотенце и попросил ее подержать его на глазах некоторое время, пока она отдыхает.
Хотя мы признались друг другу в любви, в итоге мы распаковали ее вещи, и я заказал еду на вынос. Я не хотел чувствовать, что если мы признались друг другу в любви и обнажили душу, то это обязательно должно привести к близости. Она и так была измотана разговором с родителями.
В конце концов она рассказала мне, что сказала Виктория, пока я набирал ей ванну. Я положил в ванну побольше мыла, пока она говорила, желая избавить ее от боли. Я знаю, что Элиана привыкла к тому, как Виктория обращается с ней, и почти оцепенела, но это перешло все границы. Ей не следовало говорить Элиане те слова.
Я не хочу видеть, как она страдает, и мне захотелось поехать к ее родителям и образумить Викторию. Ее отец вроде бы не возражал, когда Элиана рассказала ему о своих чувствах ко мне, но я все равно хотел бы поговорить и с ним.
Как мужчина с мужчиной.
Виктория будет в другой раз. Мы должны дать ей свободу и достаточно времени, чтобы все обдумать.
Элиана ворочается во сне, бормочет какие-то бессвязные слова, и я теряюсь в них. Она так прекрасна во всех отношениях, и я надеюсь, что однажды она сможет по-настоящему увидеть себя такой, какой вижу ее я. Я никогда не хочу, чтобы чужие слова запятнали ее любовь к себе.
Я не тороплюсь с оценкой работ, пока не почувствую, что мое тело полностью истощено. Как только я ложусь в постель рядом с ней, она тут же сворачивается калачиком рядом со мной и обхватывает меня своим телом, как коала. Я вдыхаю ее запах, прежде чем закрыть глаза и понять, что следующие несколько дней будут трудными, но мы справимся.
Она стоит этого и даже больше.
Я поднимаю руку и осторожно стучу в деревянную дверь. Через несколько секунд я слышу мягкое "войдите" и поворачиваю ручку двери, протискиваясь внутрь.
Элиана не хотела, чтобы я разговаривал с ее отцом, но мы и так ждали несколько дней. Я даже взял отгул на понедельник и вторник, чтобы побыть с ней. Я должен был убедиться, что с ней все в порядке после всего, что произошло.
Она была на грани того, чтобы позвонить в проректорский офис