— Разумеется, — сдержанно ответил Кристиан.

— Да, — слабо ответила я.

Щеки мои пылали.

Градоначальник снова обернулся к Кристиану.

— Означает ли это, господин герцог, — так же отчетливо и громко произнес он, — что вы пришли сюда провозгласить о своем намерении жениться на этой женщине, урождённой девице Эванс?

Пол чуть не ушел у меня из-под ног.

Хороша девица!

Вон ребенок ее спит на руках Ивонны!

И Юджин толчется и тянет шею. Руку даю на отсечение, что у него даже уши шевелились, вытягиваясь вперед, чтобы уловить заветное мое «нет, я передумала, я не пойду за вас!».

Но, разумеется, я не сказала этого.

И когда градоначальник задал вопрос мне, я, собравшись с духом, твердо ответила свое «да».

— Обручайтесь! — важно разрешил законник, хитро подкручивая усы.

Тут выступил слуга с ларцом, о котором я почти забыла.

Кристиан бережно ларец открыл, откинул крышку.

Там, на подушечке, лежало кольцо с бриллиантовым камнем, и крохотная тонкая диадема.

Герцогская корона.

Тут у меня коленки дрогнули!

Расторопные слуги Кристиана аккуратно избавили меня от шляпки.

И Кристиан осторожно возложил диадему на мои волосы. Затем взял мою руку и поверх своей герцогской печати надел еще и это, помолвочное кольцо.

Да, смотрелось громоздко и тяжело, но ведь старинные вещи отличаются массивностью и некоторой грубостью?

— Тут еще одна корона имеется, — вдруг произнес законник, все так же хитро улыбаясь. — Прошу, Брат. Поясните собравшимся!

Кристиан с удивлением посмотрел на кроткого Брата Умиротворения, и тот почтительно поклонился.

— Вот как? — с нажимом произнес Кристиан. — Вы… вы отыскали ее титул?

Брат Умиротворения поклонился.

— Прибыл сразу, как только меня призвали по этому делу, — он переглянулся с Законником. — И привез я не только титул…

Спокойный и исполненный достоинства голос Брата был ужасно знакомым.

Хотя я могла бы поклясться, что раньше никогда не слышала его.

Но интонации, манера произносить слова… Да и лицо тоже как будто бы очень знакомое. Но полустертое в памяти.

—… Но и земли. Ее титул — не просто дарованный королем документ. Это богатое наследство, которое должно было быть сохранено в тайне до ее совершеннолетия или до бракосочетания. Но в свете обстоятельств… все-таки, официальная помолвка — это можно зачесть как брак. Да и безопасность невесты… Ее состоянием могли спекулировать и злоупотреблять разные люди. Поэтому я, как хранитель ее состояния, считаю, что наследство должно отдать ей сейчас. Я посоветовался с законником и оба мы пришли к выводу, что вполне можно ускорить процесс вступления в наследство. Думаю, завещатель был бы рад этому.

Он чуть слышно вздохнул, будто ему было очень жаль кого-то. Или что-то.

Но, так или иначе, а он тоже предъявил мне ларец.

Такой же солидный, красивый, старинный, как ларец Кристиана.

В этом ларце лежали бумаги.

— Документы, подтверждающие ваше право на владение землями, — произнес он, подав мне эти документы.

Под бумагами обнаружился ключ, тоже старинный и скорее декоративный, чем настоящий.

— Ключ от замка, — пояснил Брат Умиротворения. — Ну, и корона. Корона маркизы Сорель.

Корона была маленькая, но настоящая, черт ее побери!

Золотая старинная корона с красными камнями!

И ее Брат Умиротворения возложил на мою обалдевшую голову, склоненную передо мной.

Она оказалась такой, что диадема Кристиана опоясывала ее бриллиантовой каймой.

— Будьте благословенны, — мягко произнес Брат Умиротворения и отступил.

Где-то у меня за спиной прыгала, хлопая в ладоши, Рози, да всхлипывала от счастья Ивонна.

А Юджин, издав странный звук, словно его проткнули, и весь воздух покинул его легкие, просто рухнул без сил на колени.

— Нет… — вырвалось у него.

— Маркиза Сорель, — Кристиан церемонно поклонился мне и поцеловал мою бессильную руку. — Я спрашивал согласия у девицы Эванс. Теперь спрашиваю у вас. Вы согласны стать моей невестой, а потом и женой?

— Да! — ответила я, сияя от счастья. — Конечно, да!

***

Маркиза Сорель!

Пока другие пары объявляли о помолвке, меня и Кристиана окружили молодые люди, жаждущие выказать свое почтение.

Признаться, я растерялась.

От их внимания, которого было слишком много.

От их подобострастных улыбок.

От их заверений в вечной дружбе.

От их желания тотчас мне угодить.

Кто-то пытался предложить мне бокал с вином.

Кто-то желал сопроводить в более удобное место.

Кто-то жаждал поговорить, познакомиться поближе, развлечь разговором.

Представляю, какой ужас выписался у меня на лице! Я просто не знала, куда от новоявленных знакомых спрятаться, и Кристиан просто спас меня, просто взяв под руку и объявив, что нам нужно отойти и позаботиться о нашем сыне.

О нашем.

— О, маркиза, — посмеиваясь, сказал мне Кристиан, когда мы двинулись к Ивонне с Итаном, и мои навязчивые почитатели остались позади. — А вы имеете успех! Еще немного, и я умер бы от ревности.

— С таким приданым, — мрачно ответила я, — я б имела успех, будучи и столетней старушкой с провалами в памяти и со вставной челюстью. Маркизат Сорель — это лакомый кусочек. Имя очень древнее, земли огромные. Я просто очень, очень выгодная партия. Со всех сторон.

— Нет! Нет! — горячо заверил меня Кристиан. — Не только выгодная партия. Ты еще и невероятно привлекательна. Особенно сегодня. Особенно когда так очаровательно смущаешься. Такой милой девушки свет давно не видел. Но тебе нужно будет привыкать, — он тотчас сделался серьезным. — И учиться принимать эти знаки внимания как должное. Как дань уважения к твоему положению. И не бояться отослать вон человека, который тебя утомил. Теперь это не только уместно, но и правильно. Никто не имеет права досаждать моей… жене.

Кристиан страстно привлек меня к себе, и я покраснела от удовольствия.

— Я еще не жена, — застенчиво напомнила я ему.

— Это ничего, — беспечно ответил он. — Ты скоро ею станешь. У меня в доме почти все готово к тому, чтобы встретить мою жену.

Он вдруг нахмурился и отчего-то осмотрел с неприязнью праздничную толпу.

— Что-то не так? — насторожилась я.

— Я бы хотел, — процедил Кристиан, — поскорее разрешить все мои дела с твой мачехой.

— С мадам Эванс? — удивилась я. — А что между вами за дела могут быть?

— Я был неосторожен и упустил ее, —