Наступает покой.

И только тогда Веспер осмеливается открыть глаза. Она чувствует облегчение и сразу же после – изнеможение.

Диада не успевает ее поймать.

– Тупая, – бурчит она под нос. – Ты всегда была слишком медлительной. А ведь на ее месте могла быть я.

Она трясет головой.

– Но ты не была. Ты предала ее. Ты предала нас.

Веспер улыбается ей с земли, прикидываясь, что ничего не слышала.

– Мы справились!

Она кивает, помогая девочке подняться.

Веспер снова засовывает меч в ножны, благодарит его и вешает за спину. Он ее перевешивает, и она спотыкается, пока Диада не обвивает руку вокруг ее талии.

– Тебе нужно отдохнуть.

– Обязательно. И поесть, а то я умираю от голода. Но, Диада, мы же справились! Мы им помогли. Наконец-то дела налаживаются.

Медсестра хмуро смотрит на дергающееся тело Синяка.

– Я так рада, что вы снова с нами, доктор Грейнс. Честно говоря, этот случай вне моей компетенции.

– Что известно о пациенте?

– Мужчина, полукровка, вероятно около тридцати. Скверна проявляется прежде всего в цвете кожи. Ни глобального увеличения мышц, ни дополнительных конечностей. Первичное обследование не выявляет внутренних модификаций, но я не могу ничего гарантировать.

– Он кажется знакомым, мы видели его раньше?

– Он работает на советника Эззи.

– Ах да. Да, я его помню. Его нынешнее состояние?

– Кровотечение остановлено, но это все. Артериальное давление – семьдесят на пятьдесят, пульс – двадцать. Иногда приходит в сознание с переменным успехом. Получил множество огнестрельных ранений, я таких никогда прежде не лечила. Пули прошли насквозь, оставив ровные отверстия.

– Но?

– Но, похоже, у него на них аллергия. Мышцы зажаты, температура тридцать девять и повышается, присутствует сильное внутреннее воспаление. В местах ранения сильнее, но оно распространяется. Нам пока удалось обеспечить ему приток воздуха, но если мы не найдем эффективное лечение, то он недолго продержится.

– Благодарю. Как всегда, великолепная работа. Я могу продолжить.

Облегченно выдохнув, медсестра покидает палату.

Доктор Грейнс ходит вокруг тела, кивая каким-то своим мыслям.

Изо рта у Синяка торчит трубка, исчезающая в распухшей глотке. Доктор Грейнс затыкает пальцем ее конец.

Внезапная нехватка воздуха вызывает отчаянное пробуждение. Синяк пытается пошевелиться, но мышцы не слушаются. Он в отчаянии ищет помощи и сквозь набухшие щелки глаз различает доктора. Пытается говорить, пытается дышать, но трубка заблокирована.

Доктор Грейнс наклоняется к нему, все еще кивая.

– Да присмотрит, испытает, рассудит нас Крылатое Око.

* * *

Веспер просыпается и сразу же натыкается на осуждающий взгляд темных глаз. Она садится на кровати и тянется.

– Ты все это время сидел тут взаперти?

Она морщит нос, уловив неприятный запах.

– Ой, да.

Веспер смотрит на угол, из которого на нее обижаются, и козленку хватает благородства опустить взгляд на пол.

– Прости. Ты, должно быть, голоден. Посмотрим, где бы тебе достать еду.

Веспер рассеянно трет лицо и вдруг чувствует боль. Удивленно топает к зеркальной стене и изучает свое отражение.

Одну из щек, левое ухо и висок обсыпали мелкие белые точки – горящие болью укусы насекомых. Какое-то время Веспер их изучает, хмурится, наклоняет голову, чтобы рассмотреть шрамы при разном освещении.

Тут открывается дверь, и внутрь проскальзывает Диада.

– Ты почему не спишь?

– Не могу, слишком много дел.

– Тебе нужно больше отдыхать. Это не… – фу, что за запах?

Веспер смотрит на козленка.

Козленок пытается придать морде невинное выражение.

– Я в порядке. Кажется, теперь я готова идти дальше.

Диада поворачивается к козленку и качает головой.

– Ну, здесь тебе точно нельзя оставаться. Но если ты собираешься снова пускать в дело свой меч, почему бы не использовать его по назначению?

Веспер начинает собирать вещи.

– Ты имеешь в виду – как рыцарь?

– Да.

– Не знаю, просто я чувствую, что это неправильно.

– О чем ты? Что неправильно?

– Дело не в мече. Я думаю, меч хочет, чтобы я пускала его в дело, причем часто. Но… что-то меня останавливает.

Диада скрещивает руки, очевидно не удовлетворенная ответом.

– Твой отец пускал его в ход.

– Знаю. Может, я тоже смогу, когда буду готова. Пошли, – меняет она тему. – Нам пора.

Троица выходит на более сносный воздух. Они проходят сквозь тихий холл, освещенный сущностными лампами. Когда они оказываются рядом, огни слегка затухают, отклоняясь от спящего меча на спине у Веспер. Главная дверь открыта, но выход заблокирован широкой напряженной спиной узурпетки.

Им не видно ее лица или лица собеседника, с которым она спорит, но голоса слышно прекрасно. Один из больных пришел сюда в поисках лечения. Он уже настолько отчаялся, что готов нарушить карантин и не желает принять отказ. Когда узурпетка поворачивается к нему спиной, слова перерастают в угрозы.

Рядом ждет толпа, состоящая из недавно исцеленных, желающих высказать свое почтение, и тех, чьим родственникам необходима немедленная помощь. В отличие от больных, они выглядят спокойными и терпеливыми.

Ни толпа, ни спорщики не слышат вежливого приветствия Веспер.

– С дороги, жирная мутантка!

– Нет. Согласно приказам, вам следует находиться в доме.

– В жопу приказы! В жопу тебя! Я умираю!

– Хранительница отдыхает. Она встретится с вами позже.

– Извините, – произносит Веспер, выглядывая из-под огромной подмышки. – Я уже здесь.

Больной видит ее и слабо пихает узурпетку в непробиваемую грудь.

– С дороги, чтоб тебя!

Это смехотворная попытка, обреченная на провал, и все же сам жест и заложенная в него злость пробуждают в узурпетке ярость.

– Руки убрал.

Требование возымело противоположный эффект, и больной толкает ее еще сильнее, собирая последние резервы организма.

– Пожалуйста, прекратите ссориться, – умоляет Веспер.

– Прочь! – орет больной.

– Я тебя предупреждала!

Узурпетка поднимает руку ладонью наружу и отбрасывает человека. Он неожиданно быстро отлетает, размахивая ногами, подобно ошалелому танцору, пытающемуся сохранить равновесие.