что она смогла изменить мне с ним.

Вспоминаю о том, как я поехал навестить Рэя, и ругался с ним, как поступил бы любой рассерженный муж.

Потом этот гнев трансформировался.

Потому что я хотел Мари. Но Рэя хотел больше.

И не мог смириться с этим, иначе перечеркнул бы все, чему меня учили в церкви и мой отец-пастор.

Иногда невозможно посмотреть в лицо огню, пока тебя не толкнут прямо в пламя.

Я быстро вскакиваю на ноги, меня охватывает паника.

Поскольку я понимаю, что чувствует Бром, знаю, что он собирается делать.

Знаю, кого он пошел искать.

Он отправился за Кэт.

Если только не навестил ее ранее.

Глава 29

Кэт

После того, как всадник без головы вошел в мою спальню, я сразу же отправилась на поиски мамы, удивляясь, почему она не услышала моего крика. Но ее нигде не было, как и Фамке. Оказалось, что незваный гость разбудил меня не посреди ночи. Было всего одиннадцать часов вечера, и они, вероятно, в любой момент могут вернуться с костра.

Но я не могла просто ждать их. Сначала хотела побежать к Мэри и рассказать ей о том, что видела, но не хотела рисковать, выходя из дома. Когда огонь в камине догорел, мне даже не захотелось идти в дровяной сарай за новыми поленьями для растопки, поэтому я зажгла все свечи, которые смогла найти, высекая искры из пальцев.

Затем встала на четвереньки и смыла кровь с пола сквозь рвотные позывы. Я все еще была в ужасе, и если бы не кровь, я бы подумала, что все это мне приснилось.

Но это было на самом деле. Он пришел в дом, желая меня. Не знаю, осквернить, убить или и то, и другое, но на этот раз он хотел меня. Мне просто повезло, что я смогла вовремя вызвать внутреннюю силу.

И все же, не похоже, что он просто развернулся и убежал. Он ушел так, словно я вежливо попросила его уйти. Значит, он может вернуться. Поэтому я решила собрать всю соль в доме и посыпать ею все входы, надеясь, что это сможет его остановить.

Сейчас я сижу на стуле в гостиной, рядом со мной стоит зажженная свеча, и вздрагиваю от каждого звука. Когда часы показывают полночь, мама и Фамке все еще не приходят. Я начинаю беспокоиться. Что, если всадник напал и на них?

Но мысль о том, чтобы выйти из дома и искать их холодной ночью, слишком пугает, поэтому я остаюсь на месте.

Затем слышу стук.

Еще один стук.

Медленно поднимаюсь на ноги, беру подсвечник. Пламя колышется. Дом будто наполняется тьмой, тени сгущаются. У меня мурашки бегут по коже от страха.

Что это такое?

Слышу стук снова.

Звук доносится из моей спальни.

Моя грудь сжимается от страха.

Еще один стук.

В окно моей спальни что-то стучит.

Я стою в гостиной, охваченная таким диким страхом, что у меня дрожат колени.

Еще один стук, на этот раз громче.

В стекло бьют камнем.

А что же еще?

Я осмеливаюсь сделать шаг вперед, затем еще один, пока не останавливаюсь в дверях своей комнаты.

У моего окна, под вязом с осенними листьями, стоит Бром.

Несмотря на прежние сомнения по поводу него, меня словно магнитом тянет к окну. Я открываю створку, и в комнату врывается холодный воздух.

— Бром, — говорю я, задыхаясь.

Он пристально смотрит на меня, его глаза черны, как полночь, и я возвращаюсь в прошлое, в ту ночь, когда видела его в последний раз перед исчезновением. Как этот человек мог стать другим? Почему это не тот Бром, которого я знала?

— Можно войти? — спрашивает он. Его голос грубоват, но тон мягкий.

Я колеблюсь, мои мысли все еще заняты всадником.

— Пожалуйста, — говорит Бром. Он полон отчаяния, и, заглянув ему в глаза, я понимаю, как он измучен. Это же мой Бром, который всегда слишком много переживал, не скрывал своих чувств. Я не могу сказать «нет». Я отталкивала его всю неделю, оставляя в одиночестве, и теперь мной овладевает чувство вины.

Я отхожу от окна, и он с легкостью перелезает через него. Встает на ноги рядом со мной в спальне, и я чувствую, как вся его воля и решимость, даже страх, тают. Он всегда был такой рядом со мной. Крупное тело, огромная сила в мышцах и темнота внутри, которая была с самого первого дня.

Он втягивает воздух, свеча в моей руке мерцает, и я чувствую, как воздух покидает легкие. Напряжение между нами — это грозовая молния. Нервозность нарастает, пока я совсем не перестаю дышать. Волосы у меня на руках встают дыбом, внутри разгорается жар.

Этот мужчина — моя гроза.

— Я скучал по тебе, — шепчет Бром, делая шаг вперед и касаясь рукой моей щеки.

Я закрываю глаза, ощущая знакомое прикосновение его ладони. Теплый, отзывчивый, заботливый. Вот он. Мужчина, которого я знаю. Мужчина, которого я ждала.

— Я так сильно скучал по тебе, нарцисс, — говорит он.

Мои глаза распахиваются при звуке старого прозвища. Я смотрю в его глаза, и меня поражает буря, бушующая в них. Они такие темные и красивые.

Он наклоняется, касаясь губами моей щеки.

— Я так сильно скучал по тебе, — снова шепчет он хриплым голосом, и подсвечник начинает дрожать в моей руке, пламя мерцает.

Господи. Как мне его спасти?

— Бром, — говорю я, но тут он целует меня. Но неуверенно, как будто сдерживает себя. Раздвигает мои губы, проводя по ним языком, и я не могу не застонать.

Подсвечник падает на пол, пламя гаснет, и Бром запускает руки в мои волосы, удерживая на месте. Поцелуй углубляется, он впивается в мои губы долгими, медленными движениями языка, от чего мурашки бегут по коже, а все тело сотрясает дрожь.

В этом он сильно отличается