викингов, но даже ей есть предел. Тем более что нормального обеда у них, в отличие от бургундцев, не было. Последние смогли устроить обеденный перерыв, потому что их сменили бойцы графа Парижского.

Свеев менять было некому. Разве что частично, перебросив «на фронт» бойцов, которые охраняли корабли. В общем, день у свеев прошел насыщенно. И ночь тоже не задалась. Франки постарались.

Будь на месте Бьёрна Сергей, он бы погрузил народ на корабли и двинул куда подальше. Франция большая. Глядишь, где-нибудь нащупал бы слабину.

Но Бьёрн решил биться до победы. И победа эта была не его. На третий день французы вновь пошли ва-банк. Не сразу. Сначала часа три изводили викингов фланговыми атаками. Проверяли на прочность. А прочность эта падала на глазах. Более медленные перестроения, встречных атак почти нет…

— Пора, — сказал наконец Хрольв. — Без нас их раздавят. Самое позднее — к вечеру.

Он немного ошибся. Французы ударили всерьез сразу после обеда.

Самой атаки Сергей не видел. Они в это время только-только спустились в долину. Вышли попросту, по дороге, как раз к тому месту, где располагался лагерь графа Парижского. Милое дело — разграбить лагерь, в котором осталась только обслуга, торговцы и доступные девки.

Но пришлось отложить это удовольствие на потом. Потому что Бьёрн наконец-то сообразил, что их ждет в ближайшей перспективе, и начал готовить корабли к ретираде.

А за этим нужным занятием его и застал ожидаемый, но оттого не менее стремительный фланговый удар графа Эблеса де Пуатье.

Викинги не оплошали: приняли графа на щиты. Но стаскивать в реку корабли и драться можно, только когда у тебя достаточно людей. Не тот случай.

У Бьёрна был шанс не дать французам превратить его поражение в разгром. Бросить все добытое, поставить заслон, которым неминуемо придется пожертвовать, загрузиться на те корабли, которые уже спущены на воду, и дать деру.

Бьёрн упустил этот шанс. Французы его зажали. И на этот раз — крепко.

Свеи рубились отважно. Отступали, но не сдавались. Бились из последних сил и как в последний раз. Собственно, это и был их последний раз…

Был бы. Если бы не Хрольв и его бодрое воинство.

Даны, нореги и прочие союзники Пешехода ударили бургунцам в тыл.

Это же чистое наслаждение, когда вместо сомкнувшегося строя и щетины копий ты видишь перед собой затылки и спины. И лишь иногда — разинутый рот и выпученные глаза обернувшегося и оцепеневшего от ужаса пехотинца. Видишь секунду, не больше. Потом бедолага, получив дециметр стали в жизненно важную часть организма, падает под ноги убийцы, а тот уже разрубает загривок следующему неудачнику.

Варягам в этот день разделить общее веселье не довелось.

Как раз когда викинги Пешехода вышли на боевой рубеж, ворота Шартра распахнулись и оттуда повалило ополчение. С той же благой целью, что и в прошлый раз: резать разбитых язычников. Опоздали, голубчики.

— Рёрех! — зубром взревел замечающий все и вся Хрольв. — Возьми этот город для меня!!!

И Рёрех послушно свернул с истинного пути. Молодой задорный, что тут скажешь. А сказать можно было только одно: плохая идея! Вот так, без подготовки вламываться в ворота хорошо укрепленного города. Без больших щитов, без стрелкового прикрытия, без какого-либо плана. Тем более в Шартре наверняка имеются и вторые ворота, которые точно успеют закрыть. И тогда варяги окажутся в узком коридоре, со стен и из бойниц которого на них обрушится все, что заготовили горожане для конунга Бьёрна.

Знал ли об этом Рёрех? Чисто теоретически, да. Но — азарт! А еще ему никогда не приходилось штурмовать города вроде этого.

Когда несколько сотен варягов и примкнувших к ним союзников вроде руян бросились в воротам, Сергей сразу понял, чем это может обернуться. И припустил со всех ног, надеясь перехватить княжича раньше, чем положение станет необратимым.

Но Рёрех бегал быстрее.

— Дёрруд! — закричал Сергей. — Останови Рёреха! Мы не удержим ворота!

Но и тут не вышло. Они же бежали не одни. Впереди — целая толпа бойцов, которые тоже мчались со всех ног. Разграбить такой город — вот это счастье!

Но Рёрех не зря подарил Избору золотой кубок со змеиной чеканкой. Ведунская магия сработала, не иначе. Со стены Шартра заметили врага. А когда тревожно заревели трубы, то варягов заметило и городское ополчение.

Храбрые шартрцы бросились назад еще быстрее, чем бежали резать викингов. И опять, как и в прошлый раз, только часть из них успела миновать ворота прежде, чем те закрылись.

Рубить невезучих горожан варяги не стали.

Как только створы сомкнулись, Рёрех остановился.

И наконец-то посмотрел наверх, на городские валы и стены, на неширокий проход, ведущий к воротам, и изготовившихся к бою защитников на стене и башнях…

Посмотрел и сразу сообразил, что будет, если они подойдут поближе.

А чтобы княжич соображал быстрее, в десяти метрах от него плюхнулся камень. Плюхнулся, подпрыгнул, прокатился немного и остановился в каком-то метре от Рёреха. Не то чтобы камень был очень большим. Так, пуда на два. Но если такой упадет на голову…

— Отходим! Живо! — скомандовал княжич.

И они отступили. Очень быстро. Поскольку падающий сверху камень видели все. И практически каждый почему-то был уверен, что падает каменюка именно на него. Отменная мотивация.

Викинги не победили.

Несмотря на все тактические преимущества, свежесть сил и истинно нурманскую беспощадную мощь.

Не победили.

Однако Бьёрна со товарищи Хрольв от разгрома спас. И даже часть их кораблей. Часть, потому что другую часть франки все-таки успели поджечь. Когда решили, что захватить не удастся.

Не исключено, что они поторопились с выводами. Могли бы навешать и Хрольвову хирду. Как-никак у них по-прежнему было трехкратное численное превосходство. Даже если считать свеев Бьёрна. А их можно было не считать, потому что даже самый выносливый викинг не может биться сутками. Даже несколько часов спокойно простоять в строю, в доспехах, со щитом в руке — уже героическое деяние. А если не спокойно? А если еще и драться?

В общем, как только французы отошли, свеи тут же и попадали, кто где стоял. Раненый, не раненый… Без разницы. Самые стойкие продержались ровно столько, сколько потребовалось, чтобы оказать помощь тем, кому еще имело смысл ее оказывать. И принести воды тем, кто не мог сам доползти до реки. Даже отогнать целые корабли от горящих пришлось уже данам Пешехода.

Что сказать…

Бьёрн — идиот. Честолюбивый, тщеславный идиот.

Но — живучий. Ни одна из полученных им