Шрифт:
Закладка:
Нельзя сказать, что потери у франков были какие-то особенно большие, так — процентов пять. Но наступательный порыв ослаб настолько, что к вражескому строю шевалье подступили не карьером, а рысцой. И тут свеи не подкачали. Подались местами, пропуская передовых лучших всадников внутрь строя, а потом снова сомкнулись и «держали» основную массу, пока этих лучших сбивали и сдергивали с коней, уничтожая поодиночке, практически доказывая преимущество тяжелой пехоты в правильном строю над кавалерией. В особенности дезорганизованной кавалерией…
А когда к месту событий наконец-то подоспела французская пехота, то у ее командиров возникла альтернатива: прорваться через своих всадников и вступить в бой… Или не вступить.
Тут кто-то из командования сообразил, что лучшая часть французского рыцарства бесславно гибнет, и отдал спасительную команду. Неправильную.
Загудели трубы, приказывая кавалерии отступить…
И кавалерия отступила. Через собственные пехотные порядки. Превратив их в беспорядки.
А тут еще и городское ополчение подоспело, бодро влившись в это царство хаоса…
— Этак они и сами отобьются… — проворчал Стевнир.
— Да они не просто отобьются, они разобьют франков, чтоб их всех тролли пожрали! — рыкнул Пешеход.
А ведь похоже, что он прав. Хирд пришел в движение. И начал уверенно теснить вражескую массу.
Сверху было отлично видно, как сравнительно узкая полоска свейского хирда отдавливает смешавшиеся ряды французов, отжимает их и раздвигает, да не просто так, а в правильном направлении — к городу. Отжимает и по ходу перестраивается: выделяя из общего строя боевой клин, ориентированный точно на городские ворота.
— Да они сейчас город возьмут! — взревел Хрольв.
Но поторопился.
Во фланг викингам ударил засадный полк графа Роберта. Ударил очень вовремя. И очень мощно. Так что шансов остановить французов у оставшихся в лагере свеев не было…
У свеев не было, зато были у их коров.
Французы выбрали для своей атаки, пожалуй, самое неудачное место. То, где за внешним частоколом располагались обширные загоны для скота. И загоны эти не пустовали. Всякой живности нурманы Бьёрна нагнали в лагерь бессчетное количество.
И эта естественная преграда из мяса и костей радикально замедлила французов.
Зато сам факт атаки спас жителей Шартра. Франки ведь покусились на самое главное для каждого викинга: на их корабли. И как только атакующие об этом узнали, а узнали они практически мгновенно, ведь звуковая сигнализация есть не только у французов… Как только они узнали, то немедленно развернулись и с еще большей яростью устремились назад, в лагерь. От этой ярости строй викингов тоже частично смешался, и теперь уже франки воспользовались дезорганизованностью противника, навалившись на северян не столько порядком, сколько массой.
Тем не менее свеи прорвались. Это стоило им, навскидку, не менее пяти сотен бойцов, но они сумели прорваться к реке раньше, чем воюющие с коровами и овцами французы добрались до «драконов».
И теперь уже французам стало кисло, поскольку их небольшие группки, прорубившиеся через стада несчастных животинок, встречала сдвоенная шеренга викингов.
С полукилометровой дистанции Сергею даже своим новым средневековым зрением было не разглядеть деталей. Но опыт и воображение рисовали достаточно яркую картину.
— Самое время ударить! — воскликнул кто-то из Хрольвовых хёвдингов.
— Самое время поужинать! — отрезал Пешеход.
Сергей глянул на небо. Нет, чувство времени его не обмануло. Только-только за полдень перевалило.
Что ж, намек прозрачен. И позиция понятна. Пусть французы и свейский конунг еще повоюют. Чем меньше их останется, тем весомее будет вмешательство Хрольва. Умен здоровяк. Вот глянешь на него и не скажешь, что в этом черепе матерого тролля скрывается очень даже неплохой аналитик.
— Пойдем, братишка, — Рёрех подтолкнул Сергея. — Славная смерть откладывается.
— Эй! — повернулся к нему Сергей. — Тебе же Избор обещал благополучное возвращение! Какая еще смерть?
— Так это он мне обещал, — усмехнулся княжич. — О франках ничего сказано не было.
Глава тридцать первая
Франция атакует и выигрывает…
И снова они, зрители на красивом холме, созерцают кровавую драму: «Битва при Шартре».
Очень интересное ощущение: смотреть на сражение со стороны. Даже в прошлой жизни Сергей не имел подобного удовольствия. С крепостной стены — пожалуйста. А вот так, посторонним наблюдателем, — этого он припомнить не мог.
В этом была своя прелесть. Поскольку не его люди гибли там, на подступах к лагерю викингов, пачкая кровью и нечистотами зеленые берега реки Эр.
Действие же разворачивалось в точном соответствии с чаяньями конунга Хрольва. Французы резали норманнов. Норманны резали французов. Чем, собственно, те и другие занимались уже полвека. Позитивным в данной конкретной резне был только один момент: мирные жители в этой мясорубке не участвовали. После первой не слишком удачной попытки использовать городское ополчение епископ Шартрский решил поберечь паству. И вообще больше никаких попыток взять проклятых язычников нахрапом. Туника Богородицы обещает победу христианскому воинству, но кто сказал, что она будет легкой? И вообще: почему бы воинам Христовым не пролить немного крови ради Веры? Господь же пролил и тем спас все цивилизованное человечество. Вот пусть и они постараются ради спасения конкретной ее части: населения города Шартра. Бургундия, вперед!
И Бургундия шла вперед. Сначала — «артподготовка»: стрелки, пращники, легкие баллисты. Потом — пехота. В том числе спешенные шевалье. Никаких больше атак рыцарской конницы. Те, что уже были, обошлись слишком дорого.
А вот конные стрелки — это пожалуйста. Были они не особо смертоносными. Это у хузар с прочими степняками были короткие мощные луки, позволявшие эффективно бить с седла. Здесь же на вооружении — простой лук, длина которого примерно полтора метра, хотя бывали и двухметровые. Стрелы тоже были далеки от идеала, хотя кольчугу пробивали вполне успешно. Пробивали, да, но неглубоко. Уже метров с пятидесяти в девяноста случаях из ста наконечники застревали в подкольчужнике. Но кое-какой урон от них был. А главное, обстрел вынуждал викингов менять построение с классической «стены» на подобие «черепахи». А это уже не так хорошо для рукопашной.
Впрочем, перестраивались северяне быстро и за время битвы, то есть с утра и примерно до обеда, французам удалось лишь четырежды прорвать строй. А развить успех не удалось ни разу.
Но теперь это был лишь вопрос времени. Французов значительно больше. Следовательно, они могли чаще меняться и восстанавливать силы. И как бы велика ни была выносливость
