Шрифт:
Закладка:
— Барин, пожалейте! — он отбил поклон. — Барин, сделайте милость.
— Что ты есть такое? — фон Катте состроил брезгливую рожу.
— Не вели гневаться, барин! Камердинер я Константина Платоновича!
— Шта?
— Дозволь с барином поехать! Вещичек ему собрать, хоть рубашку на смену. Вон в крови весь изгваздался, переодеться бы. Да и как без меня-то? В кандалах ни умыться, ни побриться, ни сапоги снять. Дозволь…
— А! Денщик! — фон Катте кивнул. — Я, я. Офицер без денщик никуда, даже ссылка. Пять минут тебе на сборы, денщик.
Рассыпаясь на ходу в благодарностях, Васька умчался в дом. А я полез в экипаж, понукаемый подручным магодава.
Васька еле успел. В окошко я видел, как с баулом в руках он запрыгнул на запятки кареты.
— Хороший денщик, — осклабился фон Катте, — быстрый.
Мы сидели напротив друг друга. Только он свободно развалился на сиденье, раскинув руки, а мои кандалы пристегнули к штырю в стенке кареты. Видимо, чтобы я не мог наброситься на попутчика. Впрочем, это было бы сложно сделать в любом случае — магодав неотступно давил на мой Талант. Будто держал моё сердце в руке — очень больно, и в любой момент пальцы могут сжаться.
— Даже не надейтесь бежать, Урусофф, — сказал фон Катте сочувствующим тоном. — Я могу дафить фаш магия даже во сне.
Я демонстративно отвернулся к окну. Охотский острог? Ну что же, значит, поеду пока в ту сторону, выбора у меня нет. А насчёт побега мы ещё посмотрим!
* * *
К вечеру мы добрались до Гороховца, и фон Катте велел остановиться на ночь. Стоило выйти из кареты, как на дереве я заметил ворону. Ту самую, что поднял тогда под руководством Лукиана. Птица смотрела на меня мутным взглядом, но ни разу не каркнула. Совершенно непонятно было, то ли она сама за мной увязалась, то ли её очнувшийся Лукиан послал.
— Что за фид, — фон Катте скривился, глядя на мою одежду, заляпанную кровью. — Сейчас фам фыделят комнату, и пусть фаш денщик прифедёт фас ф порядок.
Он сделал паузу, глядя мне в глаза. Подошёл ближе и негромко сказал:
— И не надейтесь убежать, Урусофф. Я фзять фас на пофодок — сделаете лишний шаг, и фаш Талант будет очень больно.
В качестве демонстрации, он «сжал» Анубиса, заставив того взвизгнуть как побитая собака.
— Фам понятно?
Я еле удержал равновесие от накатившей дурноты и кивнул. Куда уж доходчивей!
— Чудно! — он наигранно улыбнулся. — Переодефайтесь и поужинайте со мной.
* * *
Комната оказалась маленькой, с небольшим узким окошком под самым потолком. В такое только кот не сильно упитанный пролезет, а я уж точно сбежать не смогу.
— Константин Платонович. — В дверь протиснулся Васька с тазиком и кувшином в руках. — Давайте я вам солью. Лицо-то в крови всё, засохло уже в корку.
Пока я умывался, Васька коротко рассказал:
— Живы все, Константин Платонович. Я как вещи собрал, на секундочку в столовую заглянул. Марья Алексевна и отец Лукиан на диване лежали, охали да ахали, совсем слабые. Татьяна Алексеевна и сударыня Кюрис тоже живы, у них кровь, как и у вас, пошла, так они платочками унимали. Я им крикнул, что вас арестовали, а я с вами поеду, и сразу побежал.
Я улыбнулся, радуясь, что Ксюшка в это время была у родителей. Даже представить страшно, что с ней стало бы, попади девочка под пресс магодава.
— А Дмитрий Иванович?
Камердинер вздохнул.
— Совсем мёртвый на полу лежал. Такой весь, — Васька провёл ладонями перед лицом и состроил жуткую рожу, — словно покойника из могилы выкопали.
Кандалы на руках не давали мне снять рубашку и камзол, так что Васька принялся чистить их прямо на мне.
— Как же плохо всё обернулось, Константин Платонович, — вздыхал Васька, орудуя щёткой и тряпочкой. — Немец этот колдун сильный, прямо ужас какой.
— С чего ты взял, что он колдун?
— Так ведь, Константин Платонович, я на конюшне был. Смотрю, над мастерскими дым поднимается. Еще подумал, что надо сходить, Прохору про подковы сказать. А тут бац, и на дороге карета появилась, со всадниками. Прямо из воздуха!
— Точно?
— Вот вам крест, Константин Платонович! Разве ж я врал когда? Прямо возле кустов на повороте.
Вот оно что! Там в кустах у меня стоит пара башенок охранной системы. А на дороге лежит связка Знаков для рассеивания простых щитов. Значит, отряд магодава приехал под каким-то маскирующим заклятьем и его сдёрнуло только возле усадьбы. Поэтому и опричники не успели меня предупредить о гостях.
Дверь распахнулась, и в комнату ввалилось двое подручных магодава.
— Нам приказано помочь вам, — заявил один из них с ухмылкой, — переодеться.
Он достал ключ и указал на кандалы на моих руках. Второй зашёл за спину, и я услышал, как он взвёл курок.
— Прошу, — я протянул скованные руки.
Ёшки-матрёшки, как же хорошо без этой железки! Онемевшие пальцы начали колоть невидимые иголочки, и я стянул с себя камзол с рубашкой. Но мне не дали ни одной лишней минуты и заковали обратно, едва я надел чистое.
— Заканчивайте, — буркнул подручный прежде, чем выйти, — вас ждёт на ужин сударь фон Катте.
Я кивнул и дал Ваське знак закрыть дверь.
— Быстро, — шепнул я ему, — сними с меня кобуру. Там сбоку есть кармашек.
Васька вытащил оттуда маленькую стеклянную палочку с золотым сердечником — needle wand.
— Надо спрятать в рукав.
Понятливо кивнув, Васька достал нитку с иголкой, небольшой лоскуток материи и споро пришил мне внутри рукава карманчик. Я положил туда needle wand и, гремя цепью, одёрнул камзол.
— Идём, посмотрим, чем здесь кормят.
Глава 39
Цепь
В обеденной зале трактира было пусто. Только за столом у дальней стены сидел фон Катте, гостеприимно махнувший мне рукой.
— Присажифайтесь, Константин Платонович. Как говорят у фас, откушайте чем бог послал.
Пригласить-то он меня пригласил, но снимать кандалы не торопился. А брать ложку онемевшими пальцами и громыхать цепью по столу то ещё удовольствие. Впрочем, на столе лежали какие-то пирожки, которые брать было чуть попроще.
Фон Катте наблюдал за моими затруднениями с каким-то извращённым удовольствием. Будто мстил
