Рыжие волосы, отливающие алым, были собраны в длинную косу. Светлые глаза сверлили отца, будто невидимой силой призывали склониться, но Этцель только скривился. На секунды он почувствовал собственный возраст. Маги старели медленнее, и все-таки мужчине казалось, что его время прошло. Он не авторитет и не угроза никому, даже этому юноше.

– Как минимум весело. Что толку тратить десятилетия на поиски мифического средства, которое нас всех спасет? Убей врага – и не будет проблем.

– Ты еще больший идиот, чем мой младший брат. Он хотя бы понимал, что не стоит лезть в драку с голыми руками. Людей гораздо больше. Светоносцы соберут своих, с ними пойдет армия. Вас уничтожат.

– Так почему бы не помешать им собраться?

– Каким образом? Нападете? Вас заметят, как только начнете приближаться, они не настолько глупы, чтобы ходить поодиночке. К тому же на них не действует магия, забыл? «Красная кара». Оберег из нее есть в теле каждого, а выяснить где – та еще задачка.

– Согласен, это нелегко, но ведь и я не один. А твоя помощь пришлась бы кстати. Я вот что заметил… Светоносцы в городе из-за нас, но явно умчались за кем-то третьим. Что-то случилось, это выглядело как паника.

– Старуха сказала, кто-то отрубил руку Эддуту Красному.

– Маг? Отчаянный, но почему не добил?

– Понятия не имею.

Аэдан толкнул дверь, ведущую в соседнюю комнату, и сморщился, взглянув на разлагающийся труп Магдалены. Она распласталась около кровати, неестественно запрокинув голову, а кожа так провисла в глазницах, что, казалось, стеклянные глаза вот-вот выкатятся.

– Любовница перестала удовлетворять, или ты теперь по трупам?

– Хочешь, чтобы подвесил тебя на твоем собственном языке? Она собиралась притащить Светоносца сюда, а я и так не рад, что не могу высунуться наружу. Сегодня планировал уйти.

– Так пойдем.

– Не с вами. Если думаешь, что Светоносцы отвлеклись, то только временно. За кем бы они ни гнались, он обречен. За нас еще возьмутся, так что собери побольше магов, если хочешь протянуть в бою.

Аэдан усмехнулся, будто не воспринял угрозу всерьез.

– Спорим, я разрушу это государство быстрее, чем ты придумаешь, как вылечить уродов[36]?

– Что это тебе даст?

– Справедливость. По праву сильных у власти должны стоять мы.

– Править нужно чем-то, хочешь сделаться королем руин?

– Я построю свое государство. Но строить предпочту на очищенном пространстве.

Улыбка исчезла с лица юноши, и Этцель заметил, что в тоне сына сквозит обида. Ему не стало совестно. Возникло давно забытое чувство раздражения: совсем как Лель, строит из себя героя, хочет показаться сильнее, чем есть на самом деле. Мужчина поймал себя на мысли, что уже долгое время ничего не слышал о брате. Жив ли тот еще? Если да, то где находится? Выскочка, желавший стать героем, кто он теперь? Казалось странным, что этот гад как сквозь землю провалился. Может, давно уже распят Светоносцами? Не бросив напоследок прощального слова, Аэдан выскользнул из дома с гордо поднятой головой. Этцелю хотелось почувствовать облегчение, но в душе противно скребло.

Глава 29

В пути

Скачка изнуряла так, что в какой-то момент Хаара испугалась загнать лошадь. Не покидало чувство преследования, будто кто-то дышал в спину. Маг в основном молчал, а девушка не знала, о чем беспокоиться сильнее: о разгневанных Светоносцах или больной голове, решившей, что в Дэрраде и правда можно найти спасение. Когда солнце начало садиться, они устроили привал подальше от дороги. Хаара прогнала мысль развести костер, отмахнулась от роя мошкары и рухнула на траву, чувствуя онемение в нижних частях тела.

– Так ты расскажешь, кого собралась убить?

Леоссар привязал лошадь к дереву и уселся неподалеку. Хаара мысленно усмехнулась: почему-то терзать чужое любопытство оказалось приятно.

– А что взамен?

– Всюду ищешь выгоду? Люди называют это «деловой подход»?

– Возможно.

Маг кивнул в сторону правой руки.

– Могу помочь. Видел, как отвратно держишь поводья, да и меч хватала левой.

– Боевая травма.

– Часто участвуешь в трактирных потасовках?

– Очень смешно. – Хаара изобразила подобие улыбки. – А ты лекарь, способный вылечить перелом?

– Не лекарь, но срастить кости – не проблема. Вот с тканями и сухожилиями пришлось бы трудней.

Леоссар передвинулся ближе.

– Дай посмотрю, – он взял ее за руку, и в следующий миг Хаара почувствовала, как пальцы пронзила боль. Она вскрикнула, но сдержалась, чтобы не дернуться. В пальцы будто вонзились невидимые иглы: Хаара чувствовала, как частички кости двигаются. Сморщилась и отвернулась, боясь показаться жалкой.

– Все.

Девушка неуверенно пошевелила пальцами. Отголоски боли еще присутствовали, но теперь ничего не мешало движениям: вернулась уверенность хватки, чувство свободы, при которой не нужно бояться неаккуратного жеста.

– О…

– Знаешь, я хотел услышать побольше слов. Можешь даже не делать вид, что вежлива, и не благодарить. Отвечай на вопрос.

Хаара бросила взгляд на мага: он смотрел испытующе.

– Если не отвечу, вернешь, как было?

– Просто уйду.

– К Светоносцам?

– Найду способ обогнуть.

Девушка усмехнулась.

– Моя цель – Лонгрен Теул.

Маг вопросительно приподнял бровь. Уставшая лошадь фыркнула, и Хааре почудилось, что где-то вдалеке мелькнул призрак Иландара.

– Король? Почему?

– Личные счеты.

– Кто ты такая? Я уже понял, что из знати, хотя выглядишь как побитая дворняга.

– За такие комплименты бьют в лицо.

– Только если уверены, что могут заплатить за повторное сращивание костей.

Хаара подогнула ноги и почувствовала, как от голода сводит желудок. Они так быстро убегали из города, что времени захватить еду не оставалось, а то, чем она перекусывала в трактире, уже переварилось.

– Все равно не поверишь.

– С чего бы?

– Меня давно считают мертвой.

– Раз ты сидишь здесь, ошибаются. Но дай угадаю, твоя смерть кому-то выгодна?

– Даже больше, чем ты думаешь. Меня зовут Хизер… – девушка помолчала, пытаясь во мраке разглядеть реакцию, а чуть погодя добавила: – Дефоу.

– Сестра покойного короля? Думал, наследников убивают наверняка. Как ты выжила?

– Воля Геула и неравнодушный человек.

Маг помедлил с ответом. Девушке хотелось залезть ему в голову, понять, как он это воспринял. Сделалось неприятно оттого, что он мог ее видеть, а она различала лишь смутные очертания.

– Значит, брат мертв, и ты хочешь власти?

– Из твоих уст звучит примитивно.

– А из твоих нет?

– Я… – Хаара не знала, что сказать: признать себя жертвой обстоятельств, сослаться на угнетения или выгородить себя благородным желанием отомстить за родную кровь? Ради чего она по-настоящему это делала? – Суть даже не в том, что я хочу кем-то править, скорее, в том, что я не хочу,