Спустя несколько часов блуждания по бесконечным подземным лабиринтам, которые то сужались, то становились шире, Элогир окончательно обессилел и расстроился. Надежды на то, что он сможет найти выход почти не осталось, и он все чаще подумывал о возвращении назад к реке. Да, попытка, скорее всего, самоубийственная, но она дает хоть какой-то шанс, а вот если побродить еще сутки по пещерам, то можно потом и не вернуться уже назад. Во-первых, потому что кончится вода, а во-вторых, потому что стресс начал расти сильнее в последние часы. Видимо сказывается нервозность, которая накапливается от непонимания, что ждет впереди. И не смотря на то, что по пути пещера несколько раз разветвлялась, найти путь назад будет не сложно, благодаря карте.

С каменного свода то тут, то там свисали длинные корни, они тянулись вдоль стен и вздымали пол. Вековые исполинские деревья очень крепко стояли на ногах, вцепившись в землю так глубоко. Эл отрубил один из корней и оставил от него кусок дерева, который тут же убрал в рюкзак. В его голове возникла интересная мысль, которую он позже опробует.

Вскоре на пути оказался ручей. Он протекал сверху, прямо с потолка. Пересекал пещеру наискосок и убегал в широкое отверстие на полу. Искатель отметил это место на карте, подписав «Пресная вода». Мало ли, вдруг придется вернуться хотя бы за водой. А она была довольно чистой и холодной. Шкала интоксикации на глоток ее никак не отреагировала. Хороший способ, но недавно Элогир задумался о минусе такого способа проверки всего подряд на съедобность. Дело в том, что на этой планете искателю и товарищам не раз приходилось сталкиваться с процессами гниения органики. Взять, к примеру, рассказ Зака о туадоросе, которого он нашел разлагающимся. А это значило лишь одно, что на Тиадоре есть бактерии. И вот тут возникал вопрос, будет ли шкала интоксикации отображать бактериальную заразу? Скорее всего — нет, ведь название говорит само за себя. Бактерии, конечно, оставляют после себя токсины, ведь это отходы их жизнедеятельности, но произойдет это не скоро, а лишь после того, как они плотно заселят тело человека. К этому моменту думать надо уже не о токсинах, а о том, как избавиться от заразы, что их оставляет.

Сама же шкала скорее определяет уровень здесь и сейчас, а не в перспективе. Значит, заразиться каким-нибудь аналогом здешней кишечной палочки или еще чем-нибудь похуже вполне возможно. В таком случае правильнее всего будет обеззараживать воду. Пока есть лишь один доступный способ, и это кипячение. Хочется верить, что на Тиадоре он работает так же как и на Земле.

Из омута размышлений парня вырвала весьма необычная картина. Огромный корень исполинского дерева пробил свод пещеры, обрушив его, и устремился еще глубже вниз. Теперь искатель уперся в тупик, так как дальнейший путь был завален кусками камня и землей. Эл заметил, что завал образовался очень давно, так как корни успели крепко обвязать его, к тому же все было очень плотно утрамбовано, словно пролежало так уже множество лет. Главное корневище, толстенное, корявое с множеством ответвлений, разрослось так сильно, что на каменном потолке, откуда оно свисало, расширилась большая трещина. Куда она вела, Элогир не знал, но теперь перед ним встал весьма непростой выбор — назад или вверх?

От того чтобы вернуться назад его удерживала два важных момента, это грых и река. Если хищник и не ждет у выхода, то вполне может вычислить человека по запаху или еще каким-то своим хитростям. Есть, конечно, надежда, что тварь убралась восвояси и больше ее искатель никогда не встретит, но как быть с ледяным бурным потоком? Взобраться на берег Элогир точно не сумеет, этот вариант он еще тогда на каменном балкончике отмел, остается только нырять в воду. А вот сможет ли он потом выплыть, вопрос весьма сложный, река бурная, холодная, а отвесные края берега совершенно неприступны для слабого человека. Если бы не два момента, то Элогир, скорее всего, уже давно вернулся бы назад. Точнее для начала отсиделся в пещере сутки другие, чтобы наверняка хищник потерял к нему интерес, а уж потом и на выход, на свежий воздух.

Кстати о воздухе, судя по тому, что он хоть и был застоялым и пыльным в пещере, тем не менее, вполне подходил для дыхания, а значит, у нескончаемого тоннеля был не только вход, но и выход. Сквозняков искатель не чувствовал, но это ни о чем не говорило. Вернуться к одному из ответвлений, которые он встречал по пути, и попробовать выбрать иной путь, тут Эл немного скривился. Он не просто так шел по этому пути, те изначально не понравились ему либо тем, что были маленькие и узкие, либо тем, что корни очень густо свисали со стен и свода, затрудняя проход.

Остается последний вариант, подниматься вверх по тому самому корню, который обрушил каменный потолок. Трещина, которую он в нем проделал, была достаточно широкой, чтобы в нее пролез человек, а множество отростков от основного корня, могли подойти как замысловатая лестница. Будет трудно, конечно, но в целом идея вполне интересная. И хоть Элогир и не понимал, куда выведет его этот проход, но главным оставалось то, что он ведет наверх туда, где свежий воздух и солнце. Ну, а если упрется в очередной тупик, или станет слишком сложно, он всегда сможет вернуться вниз и назад до самой реки, а там что-нибудь придумает.

Долго карабкаться вверх не пришлось, уже через треть часа Элогир не без труда протиснулся сквозь корявый корень и угловатый выступ камня, чтобы очутиться на твердой земле. Однако, ноги гудели так, словно парень совершил восхождение на самую высокую гору на Тиадоре. Лезть по корням та еще задачка. Руки тряслись от перенапряжения, исцарапанные и стертые вновь до кровяных мозолей. Это были одни из самых сложных двадцати минут в его жизни. Спина сплошь покрыта синяками и ссадинами, которые парень заработал, пока теснился в неровной трещине. Несколько раз какая-то гадость, покусала его в шею и даже в лицо. Маленькие многоногие насекомые, рассмотреть которых он так и не сумел, неожиданно выскакивали из сплетения корней и земли. Чаще они мчались подальше от яркого света фонаря, который Эл предусмотрительно закрепил на лбу, благо конструкция позволяла, но иногда атаковали нежданного гостя. Интоксикация подскочила, но не сильно, так что единственной неприятностью была лишь зудящая боль в месте укусов.

Искатель встал в полный рост, потряс руками, затем ногами и смог наконец-то осмотреться. Высокий грот в несколько человеческих ростов был скругленной формы и не имел острых углов. Внешне он напоминал полусферу, грубо вырубленную в скале. Вот только никто вырубить такое вручную не мог, так что, скорее всего, это сделала природа. Если судить по аккуратно сточенным камням и скалистым выступам, то когда-то очень давно здесь была вода. Или подземная река, или озеро, вроде того, что он встретил днем, вот только значительно меньшего размера. Но самая интересная находка оказалась в центре.

От увиденного у Элогира расширились глаза, он быстро переключил фонарик в режим объемного освещения и ахнул.

В самом центре каменного грота стоял большой пузатый кувшин, толи глиняный толи сделанный еще и чего, наполненный доверху мелким зеленоватым искрящимся песком. Из песка торчало мумифицированное тело, точнее верхняя его часть, начиная от груди и заканчивая широкой приплюснутой головой, внешне очень похожей на летающие тарелки, коими их представляли себе люди с земли в двадцатом веке. Вокруг кувшина, или правильнее сказать чана, сидели по кругу, прижавшись к нему спинами, еще девять тел. В отличие от того, что было в чане, эти выглядели чуть свежее, так как иссохшая кожа на их точно таких же лысых и приплюснутых головах была бледно желтой, а не пепельно-серой. Все девять сидели в одинаковых позах, вытянув короткие кривые ноги вперед и сжав все три руки, а их было именно три — две с правой стороны и одна с левой, в единый кулак. Руки были огромными, совершенно не пропорциональными ногам и тщедушному телу, кисти широкие с множеством длинных пальцев, сосчитать, сколько именно, Эл так и не смог, слишком странно они сплелись в кулак. Руки гуманоидов, собранные в один кулак, лежали почти у самых колен.