время родов у молодой матери открылось кровотечение, ее чудом спасли, однако детей она больше иметь не могла. Шан признал, что «порченую» дочь он в приличную семью не пристроит, и пытаться нет смысла, это стало бы оскорблением для всех сторон.

Зато Руолан никаких сожалений не чувствовала и жила в свое удовольствие. Ливея она увидела на светском приеме и решила, что такой муж ей очень даже подходит. Она попросила его у отца, как иные дочери просят новую игрушку. Шан пришел к выводу, что такой человек — лишенный настоящего богатства и знатного происхождения, — даже обрадуется союзу с влиятельной семьей. Он вызвал к себе Ливея и все объяснил предельно честно. Руолан получала мужа, который обязан был делать ее счастливой. В награду за это Ливею доставались неограниченные инвестиции и поддержка в бизнесе. Именно тогда появилась полноценная деловая империя «Великий Путь».

Ливей знал, что официальная супруга не родит ему наследников, с самого начала. Этот момент они тоже обговорили с Шаном: Ливею разрешено было подобрать любовницу для продолжения рода, но не вступать с ней в отношения и позже всем объявить, что ребенка родила Руолан. Он на это согласился, он был циником, вырвавшимся из вечной бедности, ему казалось, что нет ничего важнее свободы, которую приносят деньги.

Скоро он выяснил, что Руолан даже в браке предпочитала жить так, как ей хочется. Сначала Ливей еще запоминал имена ее любовников, потом перестал даже интересоваться ими. Он решил, что у каждого из них своя жизнь, этот принцип работает в две стороны. Вместо разовых любовниц он завел постоянную — милую улыбчивую студентку.

Вот только Чжу Шан не делал никаких предупреждений, он наказывал сразу. Ливей понял это, когда ему показали то, что осталось от его возлюбленной. До него лишь тогда в полной мере дошло, насколько короток поводок, который он добровольно надел на шею.

Больше он постоянных любовниц не заводил, но на наказания от тестя все равно периодически нарывался. Руолан наглела все больше, она общалась с мужем чуть ли не как с прислугой. Перед камерами они были идеальной парой. В своем доме Ливей чувствовал себя пленником.

Он начал улетать в Австралию, чтобы отдохнуть от собственной семьи. Он знал, что Руолан терпеть эту страну не может, и только там мог вздохнуть свободно. Природа исцеляла его, давала шанс разобраться в собственных мыслях и чувствах. И все равно Ливей никак не мог понять, что же пошло не так: он получил именно то, о чем мечтал, а это оказалось западней… Он не мог уйти. Разводы в семье Чжу были не предусмотрены.

Так что романтических отношений он в Австралии точно не искал — но они нашли его сами. С Арсенией он познакомился случайно, там, где и познакомиться-то вроде как нельзя: в пустошах. Арсения была частью группы, отправившейся в поход. Ливей отдыхал один — если не считать толпу прислуги и охраны. Группе понадобилась помощь, он эту помощь предоставил, а заодно и разговорился с очаровательной блондинкой.

Он до сих пор не мог сказать, что именно привлекло его в Арсении. Он знал женщин красивее ее, он ничего не искал… Да и нельзя сказать, что в аутбэке на него свалилась непреодолимая любовь с первого взгляда. Какое там! Начиная встречаться с Арсенией, он был уверен, что это лишь курортный роман для психологической разгрузки. Арсения тоже придерживалась такого мнения, ни один из них не желал большего — и все же в день расставания они обменялись телефонами.

Он не выдержал первым, позвонил, договорился о новой встрече в Австралии. Ливей понимал, что рискует, но не думал, что так уж сильно. Если бы он устроил такое в Китае, досталось бы ему сразу. Однако какая Чжу Шану разница, что там происходит на другом континенте?

Отчасти он оказался прав: до Руолан не долетали слухи через океан, ее отцу и вовсе было не до того. Дочь не жалуется — и хорошо! Так что Ливей и Арсения наслаждались недолгим счастьем.

— Любовь любовью, а для того, чтобы отжать компанию Вадима Витько, ты ее использовал, — заметил Ян.

— Не использовал, — возразил Ливей. — Сама решила.

Он доверял ей все больше и постепенно, осторожно начал рассказывать правду о себе. Историю с Вадимом Витько он упомянул между делом, чуть ли не в шутку, чтобы показать, что мог бы завести бизнес в родном городе Арсении, да не сложилось.

А она неожиданно уцепилась за эту историю. В своих прежних идеалах Арсения к тому моменту действительно разочаровалась, однако бурная энергия по-прежнему требовала выхода. Она хотела помочь Ливею и сама разработала план по захвату фармацевтической компании. Ливею это было не очень-то и нужно, однако он видел, что ей важно угодить ему. Поэтому он согласился подыграть и предоставил Арсении нужное финансирование. Он не признавался тогда даже самому себе, и все же он надеялся использовать бизнес в Москве как повод для более частых встреч с русской возлюбленной.

У них все получилось. Компания перешла в собственность Ливея, Арсения торжествовала. Собственное мошенничество она таким уж страшным поступком не считала — ведь Витько даже должность не потерял, чего ему жаловаться? Арсении казалось, что теперь, когда Ливей убедился в ее преданности, он обязательно сделает все, чтобы они были вместе… Похоже, она все-таки недооценила угрозу.

Руолан узнала о существовании соперницы. Как — Ливей понятия не имел, они с Арсенией были осторожны. Но такое вечно не утаишь… Он допускал, что правду его жене сообщила сама Арсения, когда узнала, что беременна. Ей вполне могло казаться, что Руолан поймет ее как женщина женщину и не станет мешать их счастью, даже если до официального развода не дойдет. Если так, Арсения очень слабо представляла, с кем связалась.

Именно Руолан подослала к ней Харлоу, притворившуюся ее подругой. С помощью наемницы Арсению похитили во время очередной поездки в Австралию. Она думала, что едет к Ливею, она ведь получила от него приглашение… Ей и в голову не могло прийти, что приглашение прислал не он.

Руолан была жестока, но далеко не безумна. Она сообщила мужу, что его любовница теперь у нее. Арсению оставили в живых, чтобы она родила ребенка и ухаживала за ним. И если Ливей желал, чтобы так продолжалось как можно дольше, ему полагалось больше не нарушать правила.

И он действительно не нарушал. Все эти годы он верил, что Арсения и его ребенок живы — он даже фото получал! Правда, Арсения была на этих снимках лишь во время