Шрифт:
Закладка:
Все началось с осознания того, что корабль, летящий со сверхсветовой скоростью, может обогнать тот свет, который уже прошёл мимо Земли, и потому может ещё раз увидеть то астрономическое событие, которое земные астрономы наблюдали до того, как у них появились достаточно хорошие приборы для его тщательного изучения. Само по себе это не имело особого значения, но Бен Бова, который в то время редактировал журнал “Analog”, настроил меня на то, чтобы создать нечто на основе этого. Я начал понимать, как я мог бы это сделать, когда осознал, что корабль, летящий быстрее света и отправившийся во второй раз взглянуть на «старое» астрономическое событие, мог бы также получить «предварительную» картину события, свет от которого до нас ещё не доходил. В частности, я вспомнил, что, читая о взрывах ядер галактик, иногда наблюдаемых в других галактиках я подумал, что один из них мог бы произойти и в нашей Галактике в любое время на протяжении последних 30 000 лет — и мы не узнали бы об этом, пока до нас не дошёл бы первый луч света.
В дальнейшем я увидел, что это могло бы естественным образом сочетаться ещё с одной записью в моём файле неиспользованных идей: «Предположим, что Земля вот-вот станет непригодной для жизни, и инопланетяне предложили спасти нас, но отказались обсуждать причины своего предложения. Должны ли мы принять их помощь?»
Это вопрос из числа таких, которые со всей очевидностью становятся заделом для сюжета. Чтобы ответить на него, мне пришлось обдумать ответы на целый комплекс вспомогательных вопросов, среди которых самым важным для наших нынешних целей был такой: «Что это были за инопланетяне, и каковы были причины, по которым они предложили помощь?»
Придумать правдоподобный мотив для них было довольно непросто. Они должны были прилететь из места, которое находится ближе к центру галактики, чем мы, чтобы узнать об этом событии раньше нас и уже спасаться бегством в другую галактику. Но почему они должны искать других жертв и тратить время и силы на то, чтобы помочь им убежать? По общему признанию, у инопланетян могут быть иные приоритеты, чем у людей, но большинству читателей-людей в лучшем случае было бы сложно переварить чистый альтруизм. К счастью, в какой-то момент моё подсознание напомнило мне о двух вещах: о том, что гораздо более развитая цивилизация могла бы обладать способностью манипуляции целыми звёздами, и о том, что некоторые астрономы предположили, что в области, где звёзды расположены близко друг к другу, взрыв сверхновой может вызвать цепную реакцию взрывов других сверхновых.
И чувство вины может быть мощным мотиватором, который легко распознаётся и понимается читателями-людьми. Не то, чтобы это работало одинаково у всех разумных видов, но чувство ответственности за действия и их последствия часто будет способом выживания вида...
Итак, предположим, что кийра дали толчок к взрыву ядра и из-за этого почувствовали себя обязанными попытаться помочь каким-то невинным жертвам, которых они встретили во время отлёта. Я уже знал, что они должны быть значительно древнее и технологически более развитыми, чем мы, поскольку основная идея была завязана на их способности перемещать целые планеты, их население и всё остальное на расстояния межгалактических масштабов со сверхсветовой скоростью. С учётом всего этого было относительно легко согласиться с тем, что для них обычным делом было промышленное производство в масштабах целых звёзд — такие вещи, как искусственно инициированные взрывы сверхновых для получения тяжёлых элементов. Если бы они жили вблизи ядра, они могли бы попробовать сделать это в такой области, где звёзды расположены слишком близко друг к другу, чтобы это было безопасным занятием.
И казалось совершенно естественным, что они могли чувствовать себя обязанными предложить помощь, но не хотели бы говорить об этом. «Привет, сосед. Нам тут жить всем осталось два понедельника, и я только что взорвал вашу галактику...» Я начинал понимать, как складывается общая картина. Я знал, что случилось, почему они предлагали помощь и почему не хотели это обсуждать. Я знал, что они значительно превосходили нас, как минимум, в некоторых отношениях, но мне по-прежнему нужно было знать, кто они такие, чтобы сделать их достаточно реальными и заставить людей отнестись к их словам серьёзно и отреагировать на них.
Поэтому я попытался представить себе в некоторых подробностях, как могла бы выглядеть гораздо более древняя гуманоидная культура, и как она стала такой. В итоге я разобрал в общих чертах несколько тысячелетий их истории и изобрёл некую новую физику, с довольно специфическими свойствами и ограничениями, чтобы они могли использовать её для перемещения планет со сверхсветовой скоростью. Я знал мало подробностей относительно их родной планеты, да и они сами тоже, поскольку она затерялась в глубинах их прошлого, и с тех пор они расселились по огромному множеству других планет и очень сильно изменили их. Казалось вполне вероятным, что они могли следовать тенденции, которой иной раз следуют многие люди, — заполнять собой всю свою планету за счёт почти всего остального. Планета, сохранившая в большей или меньшей степени свой естественный облик, как Земля, которая всё ещё является местом обитания множества форм жизни, возникших естественным путём, могла бы показаться им совершенно непонятной, прекрасной и в то же время пугающей. Чтобы дать возможность уживаться огромному их количеству, моё подсознание выдало ещё одну идею, которую я когда-то безуспешно пробовал использовать в отдельности: огромный компьютер, сочетающий функции и атрибуты Бога и правительства, который постоянно контролирует индивидов и настраивает их умы на жизнь в гармонии.
У людей, которым кийра принесли плохие вести, стремление пережить ошеломляющую катастрофу должно было бороться со страхом доверять существам, наделённым воочию наблюдаемым могуществом, но очень скрытным в своих мотивах. Таким образом, для людей необходимость принятия решения по предложению кийра была неразрывно переплетена с желанием раскрыть тайну причины этого предложения.
Чтобы заставить людей хотя бы отнестись к их предложению всерьёз, кийра должны были произвести особое впечатление на тех, кто их видел. Если бы они были слабыми, уродливыми и мелкими парнями, которые словно сами не знают, что делают, особого конфликта не было бы — мало кто хотя бы просто задумался о том, стоит ли принимать их предложение. Поэтому я придал им внушительный вид: статные, носящие великолепные одежды, они производили впечатление более древних, мудрых и уверенных в себе существ. Единственной проблемой было бы то, что они не хотели говорить, зачем им
