Шрифт:
Закладка:
Откачали. Но лежал под надзором еще долго. Выписался и переехал к Ирине. Кушать толком так и не мог. Насчет выпивки доктор его настращал хорошо. Сказал год в рот не брать. А то помрешь.
Весной Влад с Ниной забрали его на поправку к себе, на Кипр. Внучки, Ирины дочки, как всегда приехали на каникулы. И дядя Паша с ними. В морском климате, на свежем воздухе и хороших продуктах, он быстро стал поправляться. Постепенно пища начала усваиваться. Сил прибавилось. Он ходил с Владом по вечерам на детскую площадку присматривать за внучками. Там собиралось много родителей и нянек с России, Украины… Было кому рассказать, что его папа летчик, про героическую жизнь на Крайнем Севере, про особенности и различиях в рыбалке на Севере и на Юге… Рассказывал он интересно, с прибаутками и яркими образами. И, если бы не присутствие Влада, тио подвиги и истории были бы намного круче!
Лето закончилось. Павлушка опять поселился у Иры. Прошел проверку в Онкоцентре. Врачи подивились его живучести и прогрессу в выздоровлении. Сказали, что он может оформлять 2 группу инвалидности, но в собесе сказали, что пенсия будет меньше, чем северная. Оставили, как есть.
Поеду, говорит, в Муром. Под Владимир. Там мои друзья по Норильску кооператив держат. Буду им помогать. А летом в Измаил махну. По рыбалке скучаю. Собрался и был таков. Даже спасибо толком ни Саше, что его с того света вытащил и гражданином сделал, ни Ире, что почти два года его нянчила.
Пенсию за предыдущие года по совету Влада положил на срочный вклад в Евро. По теперешним ценам, говорили ему Влад с Ниной, ты в Российской глубинке, или на Украине, свободно квартирку купишь. Не до смерти тебе же бомжевать.
— Да, конечно, буду присматривать, — бубнил Павлушка.
Устроился у друзей. Пока был кооператив, подрабатывал там, а больше был у мужиков на хозяйстве. Потом они разъехались. Павлушка перебрался во Владимир. Снимает комнату. Изредка подрабатывает на автостоянке сторожем. Так рассказывает, когда бывает в Москве проездом.
На лето гостит у друзей в Измаиле. Живет на даче около Дуная. Рыбачит. Но по мере выздоровления желудочного тракта, развязал с выпивкой. Ну а где стакан, там и соответствующие поступки.
Как-то Влад с Ниной были в Москве. Подъехал и братец Павлик повидаться с родней. Привез из своих украинских заначек Дунайской селедки — знатный деликатес! Пообщались. Поговорили. Пожурили, что не пристроил деньги. Так без жилья и мыкается… Паша взгрустнул лицом и выдал:
— Да где эти деньги! Уже давно нету.
Опешившим родственникам объяснил:
— Помните, на заправке у меня работала Валя? Да, молодая, не замужняя. Так у меня с ней была любовь, вроде. Она еще не совсем нормальная была, со справкой. Всё хотела от меня ребенка родить, да не получалось. Потом она на Урал к родителям уехала, а я на Украину. Так нашел я ее. Ребенка она всё — таки завела. От кого толком не известно. Лечится в дурдоме периодически. Приступы. Так мне ее жалко стало…Взял и отдал ей все деньги.
Не пояснил только, с какого бодуна его на филантропию потянуло…
Косвенно этот факт подтвердили всевидящие и всезнающие соцсети. Ирина увидела на страничке Вали с Урала ее новые фото в обновках, а потом еще и в заграничном турне.
Сыну летчика уже 65!
Так же снимает комнатушку во Владимире, летом срывается на Украину, куда всё труднее попадать русским. Нина ему периодически звонит, подбадривает. Он в ответ рассказывает разное, часто не понять, где правда, а где легенда…
Часто пытается шутить, вспоминая крылатую фразу —
Мой пап — летчик!
История соседки
Так получилось, что, выйдя на пенсию, мы с женой поселились на острове Кипр. Климат хороший. Народ приветливый. Преступности почти нет. Да и соотечественников много, заграница не давит.
Дети, сын и дочь, работают в России. А тут дочь обрадовала нас. Ждет ребенка. Мы уговорили рожать на Кипре. Мол, поможем на первых порах с младенцем. Родила девочку. Назвали Ирой. Прожила молодая мама с родителями три месяца и уехала в Россию. Там у нее был свой бизнес, требующий присмотра и участия хозяйки. Ирочка осталась с бабушкой и дедушкой.
Жена моя Нина взяла на себя все домашние хлопоты. Мне же досталась роль няньки. Внучка росла на моих руках. Иногда это было и в буквальном смысле. Когда болела и плакала, приходилось носить ее на руках и петь песни своей юности, военных лет и даже революционные — «Смело товарищи в ногу…», или времен Гражданской Войны — «По долинам и по взгорьям…».
Временами Ирочку забирали в Россию мама с папой, но всё же больше времени, первые три года, она жила на юге. Вот пошли первые зубки, вот бессмысленный лепет и агуканье начали оформляться в слова, потом в фразы. Первые шаги Ирочка сделала тоже на наших глазах.
Были у нас свои любимые места для прогулок. По утрам летом купались в море — Ирочка к двум годам уже умела плавать. Днем и вечером ходили вдоль моря по парковым дорожкам. Играли на детских площадках с качелями, горками, и приспособлениями для лазания. Иногда выбирались в луна-парки с каруселями и другими интересными штуками.
На этих прогулках я постоянно встречался с такими же бабушками и дедушками, родителями или нянечками детишек. Пока малыши возились на площадке, взрослые общались на лавочках. Рассказывали, кто, откуда, делились впечатлениями о жизни на острове, обсуждали новости. Конечно, каждый норовил похвастаться успехами своего чада.
Так у меня появилось довольно много знакомых. В основном, из России и разных республик бывшего СССР, но говорящих на русском. Но были и киприоты. С ними говорили на упрощенном английском, а некоторые и русский знали неплохо.
Однажды я гулял со спящей Ирочкой в коляске недалеко от дома. Подошла женщина тоже с коляской. В коляске сидела девочка постарше Ирочки. Разговорились. Девочку тоже звали Ирой. Жили они на соседней улице в своем доме.
Бабушка Зинаида Николаевна (иногда она называла себя баба Зина) была родом из Молдавской деревни, но на Кипр приехала из столицы республики Кишинева. У меня там жил младший брат с семьей. Тем для разговоров было много.
Потом и жена Нина познакомилась с соседкой. У них темы разговоров тоже нашлись — дети, мужья, работа, кухня. Собеседницей Зинаида
