Это стало окончательно ясно в Новый год из традиционного обращения Ким Чен Ына к стране, северокорейского аналога президентского послания. «Нам нужно сообща работать, чтобы разрядить опасную военную напряженность между Севером и Югом и установить прочный мир на Корейском полуострове», – сказал он, убеждая Южную Корею «решительно поддержать наши самые добросовестные усилия по разрядке». Хотя дело осложнялось тем, что дальше Ким Чен Ын объявил о начале «серийного производства» ядерных боеголовок и ракет в предстоящем году. Впрочем, для Кима в этом не было никакого противоречия: эти сообщения были предназначены для разных аудиторий и могли указывать в разные стороны.

Мун решил не замечать ядерной фанаберии. Он был расположен к переговорам: его люди уже несколько месяцев тайно встречались с чучхейскими аппаратчиками, в том числе у бровки поля во время футбольных матчей в Китае, готовя почву для приезда северокорейских спортсменов на Олимпиаду. Как в 1970-х гг. «пинг-понговая дипломатия» Китая и США проложила путь к нормализации отношений двух враждующих стран, так и теперь спорт дал возможность неполитическими средствами подготовить весьма политические переговоры.

Южная Корея назвала свою Олимпиаду играми мира – отсылка к древнегреческим корням олимпийского движения, но и недвусмысленное предложение властям КНДР, тем более что местом проведения соревнований стала провинция, лежащая по обе стороны от демаркационной линии. На церемонии открытия спортсмены двух стран шли вместе, с простой надписью «Корея» на форме и с флагами, где был изображен единый Корейский полуостров.

Как будто для большей символичности Международный олимпийский комитет тогда возглавлял бывший чемпион-фехтовальщик Томас Бах – спортсмен из некогда разделенной, а теперь единой Германии. На церемонии открытия он приветствовал сотрудничество двух Корей как замечательный пример объединяющей силы игр.

«Надеюсь, Пхеньян и Сеул станут ближе в сердцах корейцев и в скором будущем принесут на эту землю единство и процветание», – написала Ким Ё Чжон в книге гостей Голубого дома, резиденции южнокорейского президента. Обольщение шло полным ходом.

Хотя она ничего не сказала публично, в личном общении Ким Ё Чжон показалась принимавшей стороне живой и открытой. «Честно говоря, никогда не предполагала, что могу так внезапно оказаться здесь, и думала, здесь все будет чужим и странным, но это не так, – сказала она, когда ее попросили поделиться впечатлениями на неофициальном прощальном обеде. – Здесь многое похоже, многое как у нас. Надеюсь, мы скоро сможем стать одной страной и с этими прекрасными людьми я увижусь уже в Пхеньяне».

Первая Сестра околдовала местных журналистов, которые прозвали ее северокорейской Иванкой Трамп. Она стала мягкой и отзывчивой ипостасью своего грубого, всеми хулимого брата. Более того, так же как Ким Чен Ын послал сестру на открытие Олимпиады, президент Трамп отправил свою дочь на закрытие.

Однако Пхеньян проследил за тем, чтобы во время этого визита дать принимающей стороне только то, что он хотел дать – как в смысле политики, так и в смысле разведывательных данных. Ким Ё Чжон остановилась в президентском люксе пятизвездочного отеля, но спала на раскладушке, которую привезла с собой. После ее выезда номер был безукоризненно чист. Принцесса не оставила ни единого отпечатка пальца, ни волоска. Южнокорейская разведка не получит образцов ДНК семейства Ким.

Как один из немногих людей, которым вождь доверяет, Ким Ё Чен приобрела важную функцию в системе государственной власти, выступая одновременно руководителем аппарата, главой службы протокола и начальником секретариата. Она главная помощница Ким Чен Ына и его референт.

В этом плане брат и сестра последовали примеру отца. Ким Чен Ир близко дружил со своей младшей сестрой Ким Гён Хи, той, что вышла за дядю Чана. Как позже говорил один из членов семьи, вождь ею восхищался[163]. Когда Ким Чен Ир отправил в изгнание своего брата, из семьи при нем осталась только сестра. Она была ценным советчиком и занимала высокие посты в Трудовой партии, пока не исчезла после того, как Ким Чен Ын казнил ее мужа.

Двух дам видели вместе в конце 2012 г. в конном манеже Ким Чен Ына: в табачных жакетах, верхом на белых лошадях. Похоже, что Ким Гён Хи готовила племянницу к роли Первой Сестры, как Ким Чен Ир готовил сына на трон.

Ким Ё Чжон моложе брата на несколько лет: точную разницу в возрасте мы можем лишь предполагать. Южнокорейская разведка считает, что Ё Чжон родилась в 1988 г.; власти США полагают, что это был 1989 г. В бернской школе ее зарегистрировали как Пак Ми Хъян, дату рождения записали 28 апреля 1991 г. Эта дата выглядит слишком поздней: вероятно, возраст потребовалось изменить, чтобы отдать девочку в класс помладше, поскольку ей приходилось осваивать новый язык. На фотографии того времени девочка лет восьми-девяти с лучезарной улыбкой и круглыми щечками, резко контрастирующими с нынешними острыми чертами принцессы. На девочке ожерелье-чокер по моде конца 1990-х гг. и красное платье. Как и ее мама, Ким Ё Чжон любила танцевать.

Она жила затворницей, росла в чучхейских монарших резиденциях. Отец называл ее Милашечка Ё Чжон и Принцесса Ё Чжон и считал умницей и прирожденным лидером. По мнению Ким Чен Ира, сын и дочь, Ким Чен Ын и Ким Ё Чжон, хорошо подходили для политической жизни[164].

Так что она присоединилась к братьям в Швейцарии и ходила в ту же школу в Берне. Там она оставалась до конца 2000-х гг., проучившись шесть классов. Считается, что школьный курс она заканчивала с индивидуальным учителем, а затем поступила в Университет Ким Ир Сена.

В следующий раз мы увидим ее лишь после того, как придет час ее брату становиться у рычагов власти. Ким Ё Чжон появляется на зернистом фото 2009 г., где семья запечатлена под деревом в Вонсане, и участвует в той самой партийной конференции 2010 г., на которой Ким Чен Ына представили как преемника Великого Вождя. Там она стояла рядом с пятой «женой» Ким Чен Ира, служившей в личной канцелярии вождя. Это позволяет предположить, что Первая Сестра тоже работала в канцелярии Ким Чен Ира.

Потом ее видели на похоронах Ким Чен Ира: сухощавая девушка в черном платье, опустив лицо, шагала к гробу следом за Ким Чен Ыном. Но о Ким Ё Чжон так мало было известно, что никто не мог точно сказать, кто эта женщина и не жена ли это молодого лидера. В те дни о первой леди Ли Соль Чжу мир еще не слышал.

С начала правления брата Ким Ё Чжон была рядом с ним, помогая и поддерживая. Если эффектная Ли Соль Чжу выходит с Ким Чен Ыном в свет, чтобы он выглядел современным лидером, а люди восхищались его женой, то Ким Ё Чжон работает. Первая леди вальяжно плывет в ярких одеждах под ручку с мужем, а Первая Сестра обычно держится позади, следя за тем, чтобы все шло гладко.