Шрифт:
Закладка:
– Я простой человек, и эти чувства появляются сами собой, – прошептала Даша, поджав губы. – Я не выбираю, кому сострадать, а кому – нет. Такая вот я.
– Но я не такой, и ты знаешь это.
– Знаю…
– Я даже не умею толком сожалеть, – он повернулся к ней и осторожно ладонью коснулся ее щеки, стерев большим пальцем с кожи слезу. – Когда погибла Лена, я потерял голову от горечи, существовал только ради того, чтобы добиться справедливости. Но сейчас, оглядываясь на то время, вижу все в черном тумане... Как пьяница, с трудом вспоминающий вчерашний день. Я был опьянен своей ненавистью.
– Зачем ты мне говоришь об этом?
– А зачем ты лезла мне в душу? – девушка промолчала, а он продолжил: – Я действительно все тогда спланировал, вплоть до нашего знакомства. Единственное, что было не по плану, – это та ночь и то, что за нею последовало. Я собирался тебя влюбить в себя, переспать и бросить, а потом сообщить об этом твоему отцу… Все должно было быть по добровольному согласию… Я не хотел тебя принуждать. Ты бы даже ни о чем не узнала. Ну, пострадала бы немного и забыла. Моей целью был лишь твой отец…
– Хватит! Я не хочу это слушать! – воскликнула Даша, вскочив на ноги, однако Егор поймал ее за руку, не позволив уйти.
– В тот момент рядом с тобой я забыл обо всем, даже о месте. Были только мы – ты и я. Я помешался и совсем не осознавал, что творю. И подумать не мог, что ты невинна и этим столь смелым поступком причиняю тебе боль. Я должен был остановиться, должен! Но тогда я оглох и ослеп…
– Замолчи! – закричала она ему в лицо. – Я не верю тебе! И даже если так, это ничего не меняет!
– Ты спала на полу у двери, – продолжал он подливать масла в огонь, – а я сидел рядом за углом, борясь с желанием отнести тебя в кровать, но не посмел прикоснуться… А потом меня захлестнула такая лютая ненависть, что невозможно было справиться. Я не осознавал, что бόльшая ее часть была направлена на меня самого.
– Ты сделал… и мне не важна причина…
– Я не хотел, чтобы твой отец погиб.
– Тебя послушать, так ты ничего не хотел.
– Хотел… тебя.
– Все, хватит! Правда, это выше моих сил! Еще слово – и я тебя ударю!
– Бей, я заслужил, – Егор поднял руки, будто сдаваясь. – Ну же, давай, тебе станет легче.
Даша замахнулась и влепила ему звонкую пощечину.
– Полегчало?
– Нет! – она отрицательно мотнула головой и ударила снова, но намного сильнее.
– А теперь?
– Нет, – еще раз и еще. А потом Егор поймал её руку и прижал трясущуюся девушку к себе…
ДАША
Девушка уткнулась в его каменную грудь обессиленно. Ни злости, ни ненависти – ничего не было. Ее мгновенно накрыли всепоглощающее опустошение, какая-то отрешенность от происходящего, слабость, подкашивающая ноги. Захотелось отключить разум, стереть память, сжать сердце так, чтобы оно перестало биться. Она будто проживала не свою жизнь. А когда именно оборвалась ее, Даша понятия не имела. После смерти отца? Или же в тот момент, когда поняла, что ее предали? А может, после авиакатастрофы, после которой все пошло под откос? Нет, наверное, все же после смерти мамы. Тогда Даша так и не смогла оправиться. Ее будто вырвали из счастливого детства и поместили в ад. С тех пор девушка ни на миг не переставала бороться. Она сражалась с болью, с тоскою, с горечью, что притаились внутри. Пыталась спасти любимого отца, когда тот оказался на грани. Даже за возможность нормально учиться ей пришлось многое вынести. Последние годы жизнь Даши была тяжелой, жестокой войной. Но теперь она устала. Почему-то именно сейчас ее силы иссякли. Вытекли, как вода из дырявой бутылки, оставляя после себя внутри лишь пустоту. И внезапно захотелось заполнить эту черную дыру чем-то теплым, твердым, надежным, чтобы ни при каких обстоятельствах оно не испарилось. Но сначала нужно было залатать эту самую дырку, из которой день за днем и утекала ее жизнь.
Даша подняла голову и посмотрела на Егора пустыми глазами. Она заметила на его щеке яркий бордовый след от своей ладони и почувствовала слабый, едва уловимый укол совести.
– Больно? – девушка коснулась пальцем пылающей кожи.
– Что? Нет, – усмехнулся он, гипнотизируя ее своим взглядом.
А ведь когда-то она тонула в этих бездонных глазах, вздрагивала, стоило им только соприкоснуться, залипала на редкой улыбке у него на губах. Любила… А может, думала, что любит? Но все это придавило бетонной плитой предательства, и забылось то, что происходило до того рокового дня, перемешалось. Все так сильно перемешалось, что этот клубок уже не распутать никогда. И даже если бы случилось чудо и тонкая шерстяная нить распутаеться, ей уже не стать прежней, так как волокно непременно растреплется, а маленькие ниточки порвутся.
Она скользнула взглядом чуть выше виска и застыла на большой болячке.
– Будет шрам, – констатировала Даша, – нужно было зашить. А если бы, – девушка коснулась указательным пальцем виска, – немного ниже, ты мог умереть.
Она посмотрела ему в глаза, но не увидела в них ни капли страха. Вообще ничего. Полное равнодушие, будто он не боялся смерти…
– Тогда мне было все равно, – признался Егор, склонив голову набок.
– А теперь?
– Теперь мне есть ради кого жить…
– Дочь, – улыбнулась девушка понимающе.
– Не только, – последнее он произнес, как-то странно глядя на нее, будто бы изучая реакцию женщины на эти слова.
И какова же была реакция? Возможно, легкое смятение, ибо сейчас ей совершенно не хотелось копаться в своих ощущениях. Даша желала забыться, выдохнуть, позволить себе расслабиться хотя бы раз за столь длительное время. Потому что, если она начнет думать, анализировать то, что рассказал Егор, то загрузит себя по полной. А пока на этот день ей достаточно потрясений. Придя к такому выводу, девушка опомнилась и поняла, что все еще находится в объятиях Егора и ее палец по-прежнему на его виске.
– Отпустишь? – спросила она, имея в виду руки мужчины, сомкнувшиеся в крепкое кольцо за ее спиной.
– Никогда! – озадачил тот своим ответом.
«Никогда что?» – на мгновение в голове возник вопрос, и тут же прогремело уверенное: «Неважно». Неважно. Почему-то сейчас ничего не имело значения. «Может быть, уже пора ложиться спать и именно от этого такая муть в мыслях?»
Пока она обдумывала свои дальнейшие действия, то потеряла бдительность и не заметила, как лицо Егор приблизился к ней почти вплотную. А потом Даша впала в легкий шок, так как мягкие губы Егора завоевали рот девушки. Было такое ощущение, будто бы в сердце вонзили копье и дергают туда-сюда, пытаясь выдернуть обратно. Или же это с такой силой колотится ее собственное сердце? Страх сдавил легкие словно тиски, затем прошелся по коже ледяными мурашками, приподнимая каждый волосок. Страх сковал все тело. Нужно было срочно оттолкнуть Егора, влепить в довесок еще одну пощечину и убежать. Так было бы правильно, логично, необходимо. Но Даша пошла дальше… Она решила дать отпор ужасу, по-хозяйски кучкующемуся внутри, раз и навсегда истребив его. И только Егор мог помочь ей в этом, ибо он и являлся причиной всех ее кошмаров…
