первоначально «все кадры официального» молодого албанского государства когда-то составляли одну из влиятельнейших элит Порты, проживавших на европейском берегу Босфора.[76] Кроме того, многовековая историческая общность судьбы не могла быть так легко стерта двадцатилетним разделением. В этом плане символично, что албанский король Ахмет Зогу решил выдать одну из своих сестер за сына бывшего турецкого султана известного Абдул-Хамида, что вызвало тогда сильное возмущение в европейских столицах.[77]

Ностальгия по прошлому, которое, как свидетельствовал турецкий дипломат Якуб Кадри Караосманоглу, простым албанцам казалось лучшим, чем послевоенное время, была связана и с тем, что им пришлось испытать в начале XX столетия не только бедствия трех войн, но и репрессии и репатриации.

Разрушение османского государства, контролировавшего пространство Ближнего Востока, включая Балканский полуостров (Балканы в XIX веке включались в понятие «Ближний Восток». — А. З.), и возникновение новых национальных государств дестабилизировали имперскую идентичность, которая являлась одним из важнейших факторов социально-политического и культурного равновесия на Балканах.[78] В результате начался затяжной кризис идентичности балканских народов, в частности, проявившийся в стремлении выстроить новую иерархию отношений между собой.

Кризис албанской идентичности выразился в поисках своего национального «Я». Ностальгия по османской империи теперь сочетается с романтизацией римского периода истории Албании и ориентацией на Италию. Тем более что последняя так или иначе стремилась политически и культурно опекать соседние с ней территории западных Балкан. Пришедший к власти в Италии после Первой мировой войны националистический режим в течение 1925–1936 годов проводил активную политику по расширению и углублению своего влияния в Албании, рассматривая это как первый шаг к восстановлению Великой Римской империи и продвижению идей фашизма. В свою очередь, албанская элита изучала итальянский язык, искала свои римские корни. Некоторые албанские лидеры утверждали, например, что они являются внуками первых римских завоевателей, вступивших на Балканы. По их мнению, турки восприняли многое от албанцев носителей римской культуры. Впоследствии в 1939 году Албания была оккупирована фашистской Италией. Причем некоторые албанские политические круги рассчитывали с помощью Рима решить старые территориальные споры с соседними государствами.

Албанские элиты тяжело переживали и переживают недооценку значимости албанцев как одной из составляющих культурной и политической жизни Балкан в прошлом и настоящем. Они считают, что целый ряд балканских проблем, в том числе и создание некоторых государств, решался за счет албанцев. В качестве аргументов приводятся цифры соотношения численности албанцев, проживающих непосредственно в Албании и вне ее. Обращается внимание, что от общего числа албанцев — 10–12 миллионов человек — больше половины проживает вне Албании. Это расценивается ими как историческая несправедливость и трагедия народа. Кроме того, обращается внимание на постоянные случаи притеснения албанцев, факты нарушения их гражданских прав практически во всех балканских государствах, а также на то, что в ряде этих стран не признаются албанские корни некоторой части населения.

Действительно, в балканских государствах с предубеждением относятся к албанцам. Особенно это касается албанцев-мусульман, которые несут на себе бремя подсознательной этнической мести со стороны ряда балканских народов за то, что часть албанских элит пошла на сотрудничество со Стамбулом в период османского правления.

После Второй мировой войны территориальные претензии к Албании имели Греция и Югославия. Албания, опираясь на СССР, пыталась утвердиться в своем равноправном положении среди других балканских государств. Но это продолжалось не долго. В 1960-е годы коммунистический режим Энвера Ходжи порвал отношения с Москвой и взял курс на практически полную изоляцию страны от всего мира.

Падение тоталитарного режима и выход из самоизоляции вскоре показали, что общество в Албании не может быстро преодолеть прошлое, перейти на путь социального и культурного обновления и найти свое место в Европе и на Балканах. Да и в Европе и на Балканах не очень-то стремились понять албанцев. Для последних длительное игнорирование их исторического места и их современное положение и отношение к ним является абсолютно неприемлемыми. Все это стало мощнейшим фактором этнической консолидации албанцев и их политической мобилизации на действия по изменению своего положения на Балканах, вплоть до пересмотра политического статуса территорий их компактного проживания, создания новых албанских государств, их федерации, а возможно, и образования единого государства Великой Албании.

«АЛБАНСКИЙ ВОПРОС» В РЕГИОНАЛЬНОМ КОНТЕКСТЕ

Необходимо иметь в виду, что любой современный конфликт на Балканском полуострове является частью сложной системы противоречий разного плана и уровня, связанных не только с процессом распада Османской империи, а затем и Югославии, но и более ранними периодами исторического развития этого геосоциального пространства.

В контексте отмеченных особенностей международных отношений региона необходимо рассматривать и «албанский вопрос». В настоящее время он имеет несколько срезов:

положение албанцев на Балканах в целом и в каждой отдельной стране в частности (особенно в Югославии и Македонии);

положение албанцев в самой Албании (актуализируется с начала 1997 года в связи с обострением экономического и политического положения);

претензии Албании к другим государствам в связи с границами и отношением неалбанского населения;

проблема Косово как центральная в «албанском вопросе» для Албании, Сербии и Македонии, а также для безопасности Балканского региона и Европы в целом;

проблема албанцев-мусульман как части мусульманского населения Балкан и в связи с возрастающей активностью мусульманских международных организаций, движений и государств;

значение территории Албании и албанского населения в других балканских странах как политического и экономического плацдарма для экспансии небалканских государств;

проблема албанской иммиграции для балканских государств и для Европы в целом;

вопрос о степени вовлеченности и форм участия балканских и европейских государств, а также России и США и международных организаций в «албанском вопросе»;

роль государства Албании и албанской общины югославского Косово в международных отношениях на Балканах как фактор стабилизации и дестабилизации «албанского вопроса».

Стабилизация ситуации в Косово и позитивное решение албанского вопроса могут осуществиться, если процесс албанского сепаратизма и ирредентизма будет ограничен рамками культурной автономии и борьбы за права человека. Это, с одной стороны. С другой — балканские государства, где компактно проживают албанцы, должны быть готовы постепенно создавать условия для реализации прав албанского населения в рамках существующих в Европе правовых стандартов. Кроме того, великие державы, включая Россию, а также ООН, ЕС, ОБСЕ и НАТО, должны выступить гарантами процесса стабилизации.

Предпосылками к дальнейшей дестабилизации албанского вопроса могли бы стать: поддержка государством Албанией (или из Албании и других стран) албанских сепаратистских и ирредентистских движений в соседних государствах и нечеткая позиция великих держав в отношении этого; сохранение крайне низкого уровня экономического развития, политической культуры и изоляционистская психология албанской этнической группы; возможность влияния внутренних процессов в Албании и Югославии на соседние страны.