— Ребят, не скажете, где здесь деканат?

Щуплый парнишка в очках и две девушки лет девятнадцати уставились на меня с удивлением. После чего парень сообщил, что мне нужен третий этаж. По центральной лестнице, потом на право до указателя.

Поблагодарив их, пошёл в указанном направлении, осматриваясь по сторонам. Либо у части ребят сейчас не было занятий, либо… да в целом, какая разница. В общем, народу в коридорах хватало.

Нет. Всё же есть одна вещь из периода моей учёбы, по которой я действительно скучал.

Студенточки. Такой цветник, что глаза разбегаются. Эх, красота…

На то, чтобы обнаружить нужное мне место, ушло не больше пяти минут. И не потому, что я долго искал. Просто само по себе здание было довольно большое.

Постучал и вошёл.

— Здравствуйте, — поздоровался я с секретарём, довольно милой на вид женщиной лет сорока пяти — пятидесяти. — простите, не подскажете, где я мог бы найти Голотову Софию Андреевну?

— А вы с какого курса? — тут же уточнила она.

— Ни с какого. Я здесь не учусь. Мой вопрос носит… личный характер, скажем так, и связан с её научной работой на университете.

О, как завернул. Пойди теперь, попробуй угадай, что мне в действительности от неё нужно. Видимо секретарь всё же попробовала, но судя по её подозрительному взгляду, вышло у неё не очень.

— Подождите, я сейчас уточню её расписание, — наконец сказала она и открыла какую-то таблицу на своём компьютере.

Через полминуты мне сообщили, что в данный момент у Софии Андреевны идёт практическое занятие и порекомендовали попробовать её «поймать» после него. Аудитория номер сто семнадцать.

Поблагодарив, я покинул помещение и отправился на поиски нужной мне аудитории. Чисто логически, если номер помещения идёт с единицы, то и находится оно должно на первом этаже. Так и оказалось. Минут за пять-семь, я нашёл дверь с номером сто семнадцать и прислушался. Из комнаты звучали голоса. Кто-то задавал вопросы и получал ответы в довольно знакомых формулировках.

Заинтересовавшись, я осторожно повернул дверную ручку и та без скрипа открылась.

Да. Я оказался прав. Это был тот самый лекторий, через окна которого я заприметил студентов на игровом процессе. К слову, искомая мною женщина тоже обнаружилась быстро.

Голотова София оказалась довольно таки красивой женщиной. Высокая. Блондинка. В волосах едва заметны тонкие нити седины. Но пятьдесят четыре года я ей ни за что бы не дал. Выглядела она максимум на сорок. Стройная. Подтянутая. Очки в тонкой чёрной оправе.

Сейчас она находилась на месте судьи и внимательно следила за тем, как студент, отыгрывающий роль обвинителя терзал сидящего на стуле «свидетеля». Парня лет девятнадцати — двадцати.

— … по этой причине, — продолжил «обвинитель», — я хотел бы задать вам следующий вопрос.

— Да, конечно, — тут же покладисто заявил «свидетель», бросив взгляд на молодую девушку с явно крашеными ярко-синими волосами. — Я расскажу всё, что знаю.

Очевидно, его «адвокат», подумал я. И, признаюсь, девчонка не впечатляла. Плечи напряжены. Спина прямая, будто ей вместо позвоночника стальной лом туда засунули. Постоянно что-то подсматривала в своих записях.

— Где именно вы находились в ночь происшествия? — задал свой вопрос студент-обминитель, повернувшись к свидетелю.

— Дома, — тут же отозвался сидящий на месте для свидетеля студент.

— И вы утверждаете, что слышали крики с улицы именно в двадцать три пятнадцать? — тут же задал он свой следующий вопрос. — Позвольте, но я хотел бы уточнить этот момент. В вашем письменном показании вы указали, что смотрели телевизор в гостиной, окна которой выходит во двор. Верно? Я ничего не путаю?

А парень хорош, сделал я вывод. Уверен. Спокоен. Да ещё и ловко так наводящие вопросы даёт в конце.

— Д…да, — немного сбился с толку «свидетель». — Всё верно.

— И при этом, вы абсолютно точно заявляете, что слышали крики именно в двадцать три пятнадцать.

Вот интересно, они используют заранее заготовленные сценарии или же разрабатывают каждый раз свои собственные? У нас на факультете для таких дел имелась куча толстых папок с готовыми вариантами, которые слегка перетасовав можно было получить подходящий исходник для игрового процесса.

Помню, как мы однажды пробрались в деканат и… ай, не важно. Короче, тут смысл не в том, чтобы выиграть или проиграть подобный процесс. Главное показать, насколько быстро ты умеешь соображать в подобной ситуации, подстраиваясь под изменение. Обычно, тут либо обе стороны импровизируют, либо же только одна, когда другая действует по заранее составленному плану. Скорее всего сейчас именно второе. Видимо проверяют нашу «защитницу».

— Да, я уже написал…

— Вы даже указали название программы, — перебил его «обвинитель». — То есть в том самое время, когда по телевизору шёл интересующая вас передача… я говорю, что она была вам интересна потому, что вы запомнили её название, вы ещё и умудрялись слушать то, что происходило на улице?

— Я…

— Может быть вы придумали эти крики? — спросил ходящий перед «свидетелем» из стороны в сторону студент.

Да. У него готовый вариант. Тогда точно проверяют сторону защиты. И пока она чёт пассовала. Девчонка постоянно заглядывала в свою тетрадь, очевидно, с конспектом и прыгала глазами от своего противника к судье и обратно.

Я огляделся по сторонам и заметил, как пара человек косились на меня. Видимо, задавались вопросом, а кто я собственно такой.

— Возможно, — продолжил студент, — кто-то попросил вас вспомнить их в это время? Потому, что знаете ли, очень сложно поверить в то человек столь поздним вечером отдыхающий за просмотром любимой передачи, буквально прилипнув глазами к экрану, вдруг услышал какие-то крики с улицы. Особенно с учётом того, что в вашем доме стоят двойные стеклопакеты, так хорошо изолирующие лишний шум с улицы…

Девчонка продолжала нервно перебирать свои конспекты. Преподаватель посмотрела на неё ожидающим взглядом, будто пытаясь дать понять, что ей сейчас стоит что-то предпринять.

Впрочем, видимо, что к мысленным посылам растеряная студентка оказалась глуха.

— Защита хочет что-то сказать? — поинтересовалась Голотова, уже буквально намекая той, что ей пора бы уже что-то сделать.

— Я… да. Я хотела бы… — пискнула та. — Я…

Мда-а-а-а. Малышка, что называется, поплыла. Понимает, что нужно возразить, но не может подобрать причину с помощью которой смогла бы защитить свидетеля от подобной словесной атаки.