Любить гуманизм можно только всецело. Вместе с этим я указал бы еще на один аспект, открывшийся, как мне кажется, в обозрении. Если гуманизм и будет жить в наше время, во второй трети XX века, то это будет тотальный гуманизм, и никак иначе: он объединит в себе чувственное и духовное, филологическое и мусическое, философское и художественное, вероисповедальное и политическое. Но даже если времена настанут совсем беспросветные, высшие сословия отрешатся, низшие – озвереют, и новая жизнь не сумеет пробиться к сумраку наших дней, то гуманисты, разобщенные и безымянные, все равно друг друга разыщут и будут работать втайне.

Ведь они хотят быть не декадентствующими эстетами, а первопроходцами новой культуры, вестниками ее нового дня. Они хотят уберечь посвящения отцов и сохранить память о монументах; и вместе с тем – передать все это сынам и внукам как источник силы для нового начала. Vitai lampada tradunt [Они передают светильник жизни].

Послесловие

Завершая эту книгу, я в полной мере осознаю, что та двойная вера – в Германию и в дух, – о которой возвещало предисловие, в размышлениях наших находит лишь фрагментарное выражение; полноценно развить здесь эту тему не представлялось возможным. Позволю себе напоследок, хотя бы на мгновение вновь к ней обратиться.

Крепкая и невозмутимая вера в Германию и в немецкую миссию – вот духовная сила, способная всех нас объединить. Только ни в коем случае эту веру не стоит смешивать с какими-то отдельными экономическими или партийно-политическими программами. Речь идет о признании в любви и клятве верности нашему народу и его земле, и его языку, и его стране. Иначе нам не объединиться, не войти во всенародное содружество. Нам нужно искреннее, спонтанное согласие, а не какое-то продуманное учение. Вера в Германию должна увлекать за собой, а не разделять. В ней нужно жить и не делать из нее интеллектуальную программу.

Вера в дух, с другой стороны, должна превратиться в своего рода учение о духе. Она нуждается в философском изложении. Учение о духе может быть только метафизикой духа. Здесь мы даже на первых подступах не сможем очертить контуры такой метафизики. С полной определенностью можно сказать лишь, что одной из главных ее составляющих обязательно будет учение о творческой силе духа. Это универсальное представление, в котором все народы едины, но на немецкой земле ему нашлось особо красноречивое выражение: имею в виду гимн рейнского франка Рабана Мавра «Veni creator spiritus». Через тысячу лет еще один рейно-франконец, Гёте, перевел этот «торжественный церковный распев» и назвал его «Воззванием к гению». Под этим знаком вера в Германию и вера в дух объединяются и утверждают друг друга.

1

См.: Mann T. Soll das Goethe-Jahr 1932 gefeiert werden? [Umfrage] // Die literarische Welt. 1931. 18. Sept. Bd. VII. № 38; Mann T. Gesammelte Werke. Bd. XIII. Frankfurt: Fischer Verlag, 1990. S. 619, 620.

2

По словам В. Хааса, выступившего тогда с критикой юбилейных мероприятий, на смену монетарной гиперинфляции в Веймарской республике пришла гиперинфляция идей, «…и реагировать на нее нужно прямо сейчас, а не как это делает центральный банк – в последний момент» (Haas W. Zeitgemässes aus der «Literarischen Welt» von 1925–1932. Tübingen: Cotta Verlag, 1963. S. 379).

3

Интересно, что в стихотворении этом, в частности, высмеивается тот факт, что научные работники («с криком „Гёте умер!“») воспримут годовщину как повод выдавать на-гора многочисленные работы на тему «Гёте и…». То же самое – в стихотворении Петера Альтгауса «Vorspruch zum Goethe-Jahr». Ср. с тем, с какой иронией Эрнст Роберт Курциус в 1947 году вспоминал о дантовском юбилее 1921 года с аналогичным «потоком откровении на тему „Данте и…“» (Curtius E. R. Gesammelte Aufsätze zur Romanischen Philologie. Bern: Francke Verlag, 1960. S. 306, 307).

4

Автор (некий «доктор З.» – возможно, Герман Заутер? см. о нем ниже) в буквальном смысле призывает «дух Гёте», чтобы тот поразил антифашистский «Железный фронт» (социал-демократическая организация, основанная в 1931 году) и посодействовал национал-социалистам (Goethe im Urteil seiner Kritiker. Dokumente zur Wirkungeschichte Goethes in Deutschland 1773–1982 / Hrsg. von K. R. Mandelkow. Bd. IV. München: C. H. Beck Verlag, 1984. S. 503).

5

Например, на карикатуре Иезекииля Киршенбаума за портретом Гёте прячется «красавец Адольф», поддерживающий акробатический номер Августа Вильгельма Прусского (германского принца, сделавшегося сторонником НСДАП); на обложке национал-социалистического журнала Die Brennessel (от 24 февраля 1932 года) обыгрывалось значение слова die Faust (кулак) – нацистский кулак сокрушает идолы монархии, демократии и коммунизма: так, по мысли автора, должен выглядеть «„Фауст“ в „Год Гёте“».

6

См.: Häntzschel H. Hitler bei Betrachtung von Goethes Schädel // Galerie. Revue culturelle et pédagogique. 2008. № 1. S. 67–71.

7

См.: Rösch G. M. Exzellenz Goethe. Dichterjubiläen im Simplicissimus 1918–1933 // Simplicissimus: Glanz und Elend der Satire in Deutschland. Regensburg: Universitätsverlag Regensburg, 1996.

8

Псевдоним писателя Рейнгарда Кёстера.

9

Здесь и далее, для максимального согласования с контекстом, все цитаты приводятся в нашем переводе. – Прим. пер.

10

Sontheimer K. Ernst Robert Curtius’ unpolitische Verteidigung des deutschen Geistes // «In Ihnen begegnet sich das Abendland». Bonner Vorträge zur Erinnerung an Ernst Robert Curtius / Hrsg. von W. D. Lange. Bonn: Bouvier Verlag, 1990. S. 12.

11

Curtius E. R. Deutscher Geist in Gefahr. Stuttgart; Berlin: Deutsche Verlags-Anstalt, 1932. S. 9.

12

Gundolf F. Shakespeare und der deutsche Geist. Georg Bondi Verlag, 1911. S. 352; Гундольф Ф. Шекспир и немецкий дух / пер. И. Стребловой. СПб.: Владимир Даль, 2015. С. 576.

13

Gundolf F. Goethe. Georg Bondi Verlag, 1916. S. 1.

14

Curtius E. R. Deutscher Geist in Gefahr. S. 12.

15

Hofmannsthal H. von. Deutsches Lesebuch. Frankfurt am Main: S. Fischer Verlag, 1952. S. IX.

16