Шрифт:
Закладка:
— Я так и понял.
— Больше ничего не могу сказать. Скорее всего у него есть название, но поскольку их в одной Англии шестьсот видов и бог весть сколько в этих местах, опознать его не так-то легко. Это под силу только специалисту-арахнологу, как и я и сказала. Строение как у обычного паука — посмотрю еще под микроскопом, когда вернемся.
— Но вы уверены, что они ядовитые? — настаивал я.
— Все пауки ядовитые. Всё зависит от того, достаточно ли у них сильные челюсти, чтобы прокусить нашу кожу, от состава и количества яда.
Дженнифер, подсев к нам, как завороженная смотрела на пауков в носовом платке.
— Эти, должно быть, ужасно ядовитые, как черная вдова или тарантул.
— Вряд ли, иначе они бы пользовались такой же недоброй славой — хотя тарантул, скорее, миф.
— Я думала, что насекомые и разные вредители — твоя специальность.
— Это так, — признала Камилла, — но паукообразные — не насекомые. Не моя компетенция. Могу только предположить, что укус одной такой особи — кожу они проколоть способны — может вызвать зуд и легкую опухоль, вот и всё.
— Но Дэвид погиб, — с горечью констатировала Дженнифер.
— Вот именно. Когда яд впрыскивают одновременно двести-триста особей, дело совсем другое. Но этого я как раз и не понимаю. — Камилла вынула из бинокля одну линзу, чтобы поближе рассмотреть паучиху. — Ничего экзотического. Восемь глаз, сильные челюсти — прокусывающие человеческую кожу, как мы знаем, — и восемь ног. С виду самый обыкновенный паук. Я знаю о них так мало потому, что в отряде пауков вредителей нет, в противном случае их изучали бы намного внимательнее. Они большей частью не опасны, извлекать из них пользу мы не умеем, поэтому лишь очень немногие ученые интересуются ими. Мы с ними почти не пересекаемся. Они убивают огромное количество насекомых, которые могли бы стать вредителями, но в остальном мы, можно сказать, существуем в разных мирах. Они живут по-своему, мы — по-своему и сталкиваемся только случайно. Почти идеальное сосуществование — вот почему я не понимаю, как это могло случиться.
— Кстати, о насекомых, — вспомнил я. — Их ведь тут совсем мало? Я думал, тропический остров будет ими кишеть.
— А я думала, что цветов будет больше, — вставила Дженнифер. — Ну да… их ведь насекомые опыляют.
— А я начинаю догадываться, что стало с птицами, — добавила Камилла.
Глава V
Я надеялся причалить к берегу скрытно и спросить Уолтера или Чарльза, как быть с телом Дэвида — но несколько человек, прохлаждавшихся в лагере, увидели нас и пошли встречать, так что скрыть ничего не удалось. Послали кого-то за одеялом, завернули Дэвида, уложили в мешок, и мы с Джейми пошли искать Уолтера. Он и Чарльз сидели в палатке, служившей нам офисом, и чертили схему канализации. Новость они приняли недоверчиво и пошли взглянуть сами.
— Пауки! — вскричал Уолтер. — Невероятно. Что еще за пауки?
Камилла уже поставила микроскоп на стол под навесом и рассматривала один из своих экземпляров.
— Не вижу ничего необычного, — сказала она. — Всё выглядит совершенно нормально, только вид я не могу опознать, слишком их много, этих видов. Попробую вскрыть одного, хотя это сложно, но буду удивлена, если найду, скажем, увеличенные ядовитые железы. Опасными их делает численность.
— Значит, их много? — спросил Уолтер.
— На Дэвида они накинулись целой кучей — трудно сказать, сколько их было.
— В каждой из групп на берегу должно быть несколько сотен, — сказал я. — Тогда мы, конечно, не знали, что это — просто движущиеся бурые пятна.
— Выходит, там настоящее засилье? — продолжал выяснять Уолтер.
— Мягко говоря, — сказала Камилла. — Помните клочья тумана, которые вы будто бы видели? — спросила она и рассказала о несметном количестве паутины, которую мы видели с моря. — Мы представления не имеем, как далеко она тянется.
— В голове не укладывается. Никогда не слышал, чтобы пауки так себя вели.
— Как раз это меня и беспокоит, — согласилась Камилла. — Пауки определенно так себя не ведут. Есть так называемые пауки-охотники, но охотятся они точно не стаями. Они вообще не собираются в стаи…
Уолтер помолчал и сказал с тревогой:
— Группа, ушедшая в джунгли, еще не вернулась.
Они не вернулись и на закате. Весь лагерь пришел в волнение, а Джо Шаттлшоу и вовсе себе места не находил. Он то и дело наведывался к тропинке, которую начал прорубать горный отряд, складывал руки рупором и во весь голос звал сына. Когда он делал паузу, мы все напрягали слух, но ответа не было. Джо шел назад, садился рядом с женой и грыз ногти, бормоча:
— Не надо было его пускать. Говорил я, чтобы он не ходил.
— Может, они просто чересчур далеко зашли, — утешал его Чарльз. — Не повернули обратно вовремя, а в темноте идти трудно.
Но прошло уже два часа, как стемнело, и это больше не действовало. Мы сидели, перекидываясь иногда парой слов. Наши надежды таяли, и Джо обкусывал себе ногти.
Еще час спустя он подошел к костру, горевшему как маяк, и осведомился:
— Вы собираетесь что-то делать или нет? Там мой мальчик. Я иду на поиски — кто со мной?
Все молчали.
— Ладно, пойду один.
— Не надо, Джо, — взмолилась его жена.
— Бросьте, — вмешался Уолтер. — В темноте вы никуда не дойдете. Они, скорей всего, тоже это поняли и решили переждать до утра.
— Вы же сами в это не верите, так ведь?
— Я на это надеюсь. Но если я ошибаюсь и они столкнулись с чем-то опасным, незачем и нам туда лезть, особенно ночью. Будем ждать, когда рассветет.
Джо стоял в нерешимости. Жена нервно дергала его за рукав. Он взглянул на темный лес и сел, безутешно глядя в огонь.
— А что там опасного, папа? — спросила Хлоя, старшая дочка Бринкли (мы утаили смерть Дэвида от детей).
— Уолтер сказал «если», детка, — дипломатично ответил Чарльз. — Мы ведь еще не очень хорошо знаем остров. Там могут быть… змеи и прочее, поэтому надо быть осторожным.
— А-а. Я думала, вы про черных людей говорите.
— С чего ты взяла? — удивился Чарльз. — Они ведь совершенно безобидные и к тому же давно уплыли на корабле.
— Значит, тут есть другие.
— Какие это «другие»? — насторожился Чарльз.
— Мы с Питером сегодня их видели.
Чарльз вопросительно посмотрел на сына. Питер кивнул.
— Да. Они совсем раздетые и блестящие.
— Где вы их видели?
— Мы пошли посмотреть на стройку. Там было жарко, мы сели под деревом и смотрим — они выходят из леса.
— Сколько
