секунду изучал ее и понял, что узнал человека. Он был русский, старого закалки. Служил под командованием отца Коры в «Законе», фирме, которая во всем конкурировала с «Хаосом». Они были единственной причиной, по которой Братва отобрала у нас роли.

Братва не любила внимания, и, к сожалению, «Закон» жил этим.

Зажав фотографию между пальцами, я положил ее обратно на стол и стал ждать.

Мгновение спустя Роам сказал:

— Ты его знаешь?

— Не очень хорошо.

Роам слегка кивнул и прямо сказал:

— Он становится для меня проблемой.

Теперь это заставило меня задуматься.

Конечно, он имел в виду не то, что я думал. Потому что это был большой шаг вперед по сравнению с грабежами, запугиванием и вербовкой.

Я осторожно усмехнулся.

— Я не наемный убийца.

Но Роам просто взял свой стакан с виски и внимательно изучил его.

— Ты такой, каким я хочу тебя видеть.

Иногда было трудно держать рот на замке. И это был один из таких моментов.

— Слушай, мужик. Я знаю, ты злишься, что я не появился, но…

Он прервал меня.

— О, нет. Я не злюсь. Я просто проявляю любезность. — Роам вскочил со стула и прошелся по кабинету. — Я предположил, что тебе нужны деньги, и цена за эту работу показалась мне подходящей. — Его расчетливые глаза остановились на мне, и одна бровь приподнялась. — Я был неправ?

Я ненавидел себя за то, что спросил:

— Сколько?

И он ухмыльнулся, зная, что у него в руках.

— Достаточно, чтобы решить многие твои проблемы. — Ухмылка исчезла, и его тон стал немного глубже. — Я просто прошу тебя позаботиться об одной из моих.

Я отвернулся, посмотрел в окно на верхушки зданий, окружавших то, в котором мы находились, и произнес слова с оттенком неохоты.

— Мне нужен адрес.

Лидер «Учеников» сказал:

— Сделай это. Сегодня ночью.

Фотография лежала на столе лицевой стороной вверх. Я старался не думать о парне, но это было невозможно.

У него были дочери. У него была жена. На данный момент, пара внуков, по крайней мере. Но он сообщил о своем присутствии человеку, у которого были средства для решения проблемы.

Моя челюсть сжалась.

Если бы не я, это был бы кто-то другой.

Я взял фотографию и встал, сунув ее в карман. Дернув подбородком, Роам смотрел, как я ухожу, внимательно следя за своими вложениями. И независимо от того, как я относился к тому, что делал, у меня точно не было выбора, чтобы остановиться.

Это не было личным. Бизнеса никогда таким не был.

 

Моя совесть съедала меня. Она грызла и кусала, пока мне не стало плохо, и было чуть больше 18:00, когда я отправил сообщение: «Не могу этого сделать».

В моем животе что-то странно дернулось, выбив из колеи.

Я знал, что, скорее всего, только что потерял свое ведро с золотом, но кое-чего я бы не стал делать. Удивился до усрачки. Десять лет назад я бы без промедления взялся за эту работу, если бы она была сделана во имя «Хаоса».

Я бы улыбнулся ублюдку в лицо, когда нажимал на курок.

Казалось, я изменился.

Прошел час, а я так и не получил ответа. Я встал с тяжелым вздохом, принял душ и собрался на работу. Одеваясь, я чувствовал оцепенение, стал еще больше ошеломленный, помогая Анике выйти из машины и идя с ней внутрь клуба.

Неудивительно, что «Сердцеедки» были забиты до отвала.

Со своего места в тени у бара я заметил Льва, сидящего в дальнем углу комнаты, и Мину рядом с ним. Когда он поймал мой взгляд, то поднял свой стакан в знак признательности, и я вздернул подбородок. Я повернулся к бару как раз вовремя, чтобы увидеть, как моя женщина потянулась через стойку и нежно коснулась лица какого-то бедолаги, одновременно надувая свои восхитительные губы в его сторону.

У меня внутри все сжалось.

Я ненавидел это, но понимал, что это часть работы.

Мои глаза сузились, когда остановились на Анике. Она выглядела измученной, как будто не могла сосредоточиться на работе, и когда она уронила стакан, который держала в руках, и тот издал пронзительный звон, ударившись о пол, она пробормотала: «Дерьмо», прежде чем присесть, чтобы подобрать осколки. И я волновался.

Что бы я ни делал, я не мог заставить ее поговорить со мной.

Она боролась. Она проигрывала. И это разрывало ее на части, день за днем.

— Эй, Чесси, — позвал я, и женщина выжидающе повернулась ко мне. Я положил купюру на стойку. — Отправьте ей «Эспрессо мартини». Может быть, это поможет ей учиться.

Чесси ухмыльнулась, прежде чем положила пальцы на стойку, взяла деньги и спрятала их, прежде чем пройти в противоположный конец бара. Когда она поставила коктейль перед девушкой, Кара подняла голову, и Чесси наклонилась, обращаясь к разъяренной женщине, которая настаивала на том, чтобы таскать свои книги и заниматься прямо здесь, в баре. Я не мог разобрать, что говорила Чесси, но, когда лицо Кары смягчилось, она посмотрела через стойку на меня и поднесла стакан к губам, ее глаза улыбались. Она сделала маленький глоток, затем поставила стакан и в благодарность послала мне воздушный поцелуй.

Моя голова опустилась в коротком кивке. И тут я будто ощутил на себе чей-то взгляд. Я посмотрел на бар и обнаружил, что Настасья наблюдает за мной с нежным и теплым выражением. И когда ее пухлые губы медленно поднялись, я выдержал ее взгляд. Ее улыбка стала шире. Когда она опустила подбородок, покачала головой и вернулась к работе, я постарался не думать о том, как сильно мне хотелось перекинуть ее через плечо и отнести обратно в подсобку, чтобы вновь пережить тот непревзойденный трах, который был несколько недель назад.

Мой член все еще подергивался от этого.

Ночь прошла без сучка и задоринки, и, откинувшись на спинку кресла, я наблюдал, как девушки на сцене медленно и чувственно двигаются, я не заметил изменения в атмосфере, пока Аника встревоженно не позвала:

— Вик.

Мои действия были неспешными, я повернулся назад, чтобы увидеть, что ей нужно, и когда я заметил, что все три девушки неподвижны, и, забыв о работе, напряженно смотрят на комнату с широко раскрытыми глазами, мои брови нахмурились.

Я проследил за их испуганными взглядами и, увидев их, напрягся.

Черт побери.

Стоя устойчиво, я окинул взглядом комнату.

Они