Шрифт:
Закладка:
После того дня гора Праха вернулась к обычной жизни. Как и прежде, Мо Цин нес свой дозор, в то же время осторожно и внимательно подслушивая мысли главы школы.
Эта тайна принадлежала только ему, как и воспоминания о ночи, проведенной с Лу Чжаояо. В то время Мо Цин привык считать себя самым слабым последователем демонического пути и ожидать, что его жизнь будет намного короче, чем у других адептов. Когда его время истечет, он просто унесет свои тайны с собой в могилу, и даже Лу Чжаояо ничего не узнает.
Вот только случилось то, чего Мо Цин никак не предвидел: возлюбленная первой ушла из жизни. А произошло это после появления слухов о мече Невыносимой Тяжести.
В то время Сыма Жун потерял голову из-за Юэ Чжу. У приближенного Лу Чжаояо было много друзей в школе Десяти тысяч убиенных, но только Мо Цину он рассказал о девушке. Едва тот узнал, что она из школы Южной луны, у него закралось подозрение. Однако, глядя во влюбленные глаза Сыма Жуна, он смог лишь посоветовать не предаваться слепо этим чувствам. Впрочем, Мо Цин как раз меньше всех подходил на роль советчика.
Как он и подозревал, Юэ Чжу оказалась шпионкой, которую школа Южной луны подослала убить Сыма Жуна. Но она неожиданно влюбилась в свою цель и не смогла выполнить приказ, поэтому соратники силой вернули ее, чтобы наказать.
Тем временем глава школы Десяти тысяч убиенных вела свою армию к гробнице меча. Несмотря на это, Сыма Жун бросил все и отправился спасать Юэ Чжу. Тогда Мо Цин, забеспокоившись о Лу Чжаояо, покинул горные врата и присоединился к ней.
По приказу демоницы все остались снаружи, чтобы не пускать в гробницу посторонних. Прочитав мысли Лу Чжаояо, Мо Цин тайно последовал за ней внутрь. Как только из засады выпрыгнули ученики школ небожителей, он затаился, зная, что все равно не в силах ей помочь. Однако, когда Лу Чжаояо серьезно ранили и ей пришлось спрятаться в расщелине, понял, что нужно делать. Юноша решил отвлечь противников и тем самым выиграть для демоницы как можно больше времени. Тогда она добудет меч Невыносимой Тяжести, о котором давно грезила, и продолжит свой путь.
Мо Цин верил, что обязан Лу Чжаояо жизнью. Если в роковой момент он отплатит ей тем же, то сожалеть не о чем. Только в последний миг ему вдруг захотелось, чтобы она увидела его, чтобы вспомнила о существовании своего уродца, пусть даже на мгновение.
Такое оправдание он нашел себе, когда внезапно предстал перед ее глазами. В тот миг она вся подобралась, готовясь защищаться. Но когда разглядела знакомое лицо, ее глаза загорелись.
– Мо Цин! – окликнула она его, точно так же, как в ту ночь у подножия горы Праха, лежа у него на груди.
Сердце Мо Цина мгновенно размякло и сжалось от острой боли. Сверкающие глаза, не отрываясь, изучали его.
– Я тебе нравлюсь?
Вопрос застиг Мо Цина врасплох, но затем он услышал ее мысли. Лу Чжаояо не назовешь опытной в делах сердечных, зато ума ей было не занимать. Она ясно видела чужие желания, поэтому давно раскусила юношу и знала, что в глубине души он мечтает, чтобы она заметила его. К несчастью, бессердечная Лу Чжаояо видела в нем лишь ученика, свою пешку.
Разгадав его стремления, она улыбнулась:
– Мо Цин, раз я тебе нравлюсь, значит, ты не хочешь, чтобы я умерла здесь, верно?
Юноша опустил глаза на маленькое серебряное зеркало, покоившееся у нее на груди. Даже в такой момент, когда она собиралась рискнуть его жизнью, ее женское коварство и находчивость казались невероятно очаровательными.
– Я подарю тебе на память это зеркало. Если ты сможешь защитить меня и увести отсюда, я дарую тебе свое покровительство. Во всем Демоническом царстве никто не посмеет обидеть тебя или даже посмотреть свысока!
Дальше последовало живейшее описание его прекрасной будущей жизни.
Он столько лет подслушивал ее мысли, что на самом деле не было никакой необходимости в зеркале Отражения Сердца. Мо Цин и так читал ее как открытую книгу.
– Вам не нужно ничего мне давать. Оставьте себе.
Он сжал руку Лу Чжаояо, не давая снять серебряное зеркальце. Нельзя, чтобы демоница узнала, откуда взялась эта вещица и что она значила для Мо Цина. Ей ни о чем не стоит знать, потому что это бремя он собирался нести в одиночку. Пусть Лу Чжаояо и дальше живет напоказ, иногда заглядывает в свое серебряное зеркальце и вспоминает, что когда-то в ее жизни был он. Этого будет достаточно, чтобы успокоить чувства, которые столько лет прячет его сердце.
– Ты ведь поможешь мне отвлечь тех последователей школ небожителей, да? – улыбнулась Лу Чжаояо как можно дружелюбнее.
Как он мог отказать? Глядя на ее широкую улыбку, Мо Цин не сдержался, поднял руку и нежно погладил манящую ямочку на щеке. Казалось, он выпил три тысячи чаш вина и совсем потерял рассудок.
– Глава, я готов пожертвовать всем ради вас, лишь бы вы были целы и невредимы.
Мо Цин осмелился на самое откровенное признание, на какое оказался способен, однако Лу Чжаояо так не думала. Сердце выдало ее презрение: она считала, юноша легко обещал все лишь потому, что ничего не имел.
Ее мысли тут же привели его в чувство. Верно, кроме своей жизни, ему больше нечего было предложить Лу Чжаояо. Она спасла его, так что он должен умереть за нее.
Мо Цин взял меч и вышел из укрытия. Он знал, что при своем уровне культивации не сумеет защитить Лу Чжаояо, поэтому сделал все, чтобы увести преследователей за собой. Его единственная надежда скрывалась в самой глубине гробницы.
Раз за разом отражая атаки врага, юноша отступал, пока не достиг тупика. Превозмогая боль от ран, он взобрался на усыпальницу, как вдруг чей-то меч перерезал ему сухожилия на ногах. Даже не вскрикнув от боли, Мо Цин крепко схватился за меч Невыносимой Тяжести, который вдруг возник из-под земли. Кровь заструилась по его рукам, обагряя рукоять меча. Внезапно задули бесчисленные ветры, подобно острейшим лезвиям оставляя на теле юноши тысячи порезов. Невыносимая агония разрывала его душу на части. Из последних сил он вытащил меч Невыносимой Тяжести.
И в тот же момент… демоническая энергия сотрясла все вокруг и волна за волной пронеслась на тысячи ли вперед, круша направо
