...как он мог подхватить какую-то редкую смертельную инфекцию, связанную – это даже в голове не укладывается! – с поражением костного мозга? Не банальную простуду или хотя бы чесотку, а инфекцию некоего Брастерса? Звучит абсурдно: умудриться сбежать из столь хорошо охраняемого приюта, оказаться в какой-то глухой деревне, порезаться и... подписать себе смертный приговор.

Но жизнь и не обязана действовать логично и закономерно. В отличие от людей.

В купальне, куда я отправилась смыть с себя трудовой пот и усталость, мы столкнулись с Аннет. На самом деле мне нужно было чем-то занять себя в ожидании возвращения Эймери. Возвращения, о котором я просто могла не узнать – не ходить же кругами возле его дома в ожидании, а сам он вряд ли сподобится уведомить меня. Аннет поздоровалась со мной привычно хладнокровно и с лёгким пренебрежением, покрутила коралловый браслет на запястье и отвела взгляд.

- Извини, - неловко сказала я.

- За что? – её удивление, деланное равнодушие были ненастоящими. Я пожала плечами – нет, так нет. Глупо чувствовать себя виноватой так долго из-за такой ерунды.

Служанка Тирша встретила меня на выходе из купальни:

- Малые, вам просили передать...

В записке не было слов, только нарисованный второпях забавный червяк со скошенными к переносице вытаращенными глазами. Я схватила записку, понеслась обратно в комнату и выскочила из КИЛ, едва просушив волосы.

Эймери ждал меня и открыл дверь ещё до того, как я успела коснуться двери сжатой в кулак рукой. Я зашла – и он обнял меня так, что ступни оторвались от пола. Прижал к стене, а я обхватила его шею руками.

- Как всё прошло?

- Ожидаемо, – Эймери поцеловал меня в щёку, в краешек губ, в губы. – Ты уставшая. И бледная. Что-то случилось? Гийом... узнал о той встрече?

- Не знаю. Во всяком случае, он ничего не говорил.

Эймери снова меня поцеловал, это сильно мешало концентрироваться на разговоре. Не растечься лужицей отлично помогала тревога: какой-то он был сегодня не такой, как всегда. Более... мягкий и податливый.

- Чем тебе помочь? – сказал вдруг Эймери, подтверждая мои невнятные подозрения.

- В каком смысле? – растерялась я.

- В любом. Что я могу для тебя сделать? С учебой? С лайгоном? С дипломом? С... Гийомом? Что-то узнать про него? Или про кого-то другого? Скажи. Я сделаю.

- Ты перегрелся? – я потянулась к его лбу, но не дотянулась. Эймери перехватил мою кисть, прижал к губам.

Как же с ним было хорошо. Я должна была бояться, мне, как и любой добропорядочной малье моего круга, строгая гувернантка с детства внушала, что не следует оставаться с мужчиной один на один, что мужчин следует опасаться. И про "потерянную честь" я понимала всё... теоретически. Но я настолько доверяла ему, что мне было не страшно, наоборот: хотелось поторопить его, попросить быть смелее. Подставляла губы, щёки, шею, наслаждаясь ощущениями этой волшебной близости. Его пальцы мягко расстёгивали пуговицы платья, я вытащила руки из рукавов, помогла ему стянуть с меня нижнюю рубашку. Почувствовала прикосновение к груди прохладного воздуха и контрастно горячего дыхания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Пообещай мне, – шепнул Эймери, наклонился, поцеловал родинку на груди, опустился губами ниже, выбивая последние здравые мысли из головы. Я застонала, смутилась самой себя и сжала губы. – Пообещай.

- Что? – в этот момент я готова была пообещать ему всё, что угодно. Вообще всё, только бы он не останавливался.

Но он, конечно, остановился.

- Я буду смотреть на тебя с Небесного луга. Ну, не постоянно, конечно, – он щёлкнул меня по носу. - Периодически. Веди себя хорошо.

- Не прощайся со мной раньше времени, идиот! – разозлилась я. Стоило, впрочем, поблагодарить его за эту отрезвляющую злость: я пришла в себя настолько, чтобы натянуть хотя бы нижнюю рубашку обратно. Эймери стоял рядом, прижавшись к стене лбом. – Ничего мне не надо, сама разберусь. И с дипломом, и со всем остальным. Как твоя поездка?

- Нормально, – светскость темы разговора могла бы показаться даже забавной. – Встретили, измерили от и до, укололи, отправили обратно. Первого июня в восемь утра за мной придут сюда. Заберут ключи от дома, проводят... куда нужно. Я так хорошо себя зарекомендовал, что мне всецело доверяют, что приятно. Я хотел тебя попросить... если за Ксютой так и не придут, пристрой её куда-нибудь? Есть что-то невообразимо неправильное в том, чтобы быть бездомным. Хотя к крысам это не относится, если что.

- Хватит нести всякую чушь! – мне нечего было ему сказать, нечем утешить, нечем даже отвлечь. Впрочем... я придвинулась ближе, поднырнула под руку, снова словно оказываясь прижатой им к стене.

- Хортенс, у меня отличная выдержка, но не безграничная. Давай расходиться. Экипаж во Флорбург заказан на шесть утра. Впрочем, тебе не обяза...

- У тебя было много женщин? – перебила я, глаза Эймери забавно округлились.

- Кого?!

- Я знаю, мне отец рассказал.

- О чём?!

- О женщинах. Которых он к тебе приводил после того, как... когда мы тогда расстались. Их было много? Ты помнишь самую первую?

Эймери посмотрел на меня... странно.

- Иди отсюда со своими глупостями!

- Не помнишь даже, сколько было?!

- Не помню. Не считал. Иди, кому сказал. А то проспишь завтра, потом сама же обидишься.

- То "чем могу помочь", "то иди отсюда", – я погладила его по щеке. Приложила ладонь к груди, но стука сердца не почувствовала – то ли место выбрала неверное, то ли авторы романтических книг преувеличивали его громкость и силу. – То раздеваешь меня, то прогоняешь. Заставляешь меня всё время чувствовать, что я навязываюсь.

- Прогоняю, потому что не хочу портить тебе жизнь. Раздеваю, потому что не могу сдержаться. Только выгонишь тебя, как же...

Я закусила губу и положила руку ему на живот. Кожа казалась такой холодной даже через рубашку.

- Хортенс, прекрати немедленно!

- Кого из тех женщин ты запомнил?

Эймери поцеловал меня снова, не давая договорить, но моим рукам не мешал, и я воспользовалась этим, хотя сама не верила, что могу сделать нечто настолько бесстыдное.

Легко быть смелой, когда голова кружится. От пережитого только что возбуждения, оборванного на полпути. От страха, от жгучей обиды – и на судьбу, и на него, и на себя, и