– Ее звали Глория, – поспешил ответить. Света с облегчением выдохнула. А я оборвал ее надежды. – Что касается подробностей… По кодексу чести, а также законам вальки в чужом клане эта информация не распространяется.

Комната загудела. Взрыв эмоций, едва подавлялся самими источниками ввиду присутствия Матери. Смотрю на нее. Впервые вижу смятение.

– В пыточную! – взвизгнула магиня. – Великая Мать? Одно ваше слово!

Мать кивнула, пряча глаза ладонью. Жест усталости явился для меня приговором.

– Нет! – взвизгнула Света.

Комната захлебнулась возмущениями и закипела. Магички так вообще перекосились от злости. Зазвенели клинки позади нас, предвещая отделение головы от тела.

Света заговорила быстро:

– Этот раб спас мою жизнь, отогнав Стража. Вынес меня из Мертвого города! Я обязана ему жизнью! По законам вальки я могу освободить его, даруя жизнь. Прошу Мать дать бывшему рабу Одноглазому статус гостя в нашем стане!

Свету трясло не то от страха, не то от всех остальных эмоций.

– Он опасен! Он знает многое, что поможет нам в борьбе с врагами! – ревет магичка, плеская слюной.

Сжался. Елена округлила глаза. Фрейлины тихо зачирикали, поглядывая на меня с удивлением.

– Вам мало доказательств его благих намерений сестры?! – вскочила Наташа.

От нее не ожидал. Все притихли. Авторитетная особа. Даже Мать посмотрела на нее снисходительно. Лидерша продолжила уже более спокойно:

– Он нашел амулеты Кошек и их оружие, добыл исключительных зачарованных клинков, которым нет цены! А что стоит один только ларец Александра, что мы потеряли надежду отыскать! Он вернул наши артефакты! Только вдумайтесь, сестры! Он мог покинуть город в любом направлении, отдать Кошкам нашу святыню. Вместо этого вернул…

– Зачем эти коварные дары? Диадема, кулон… – зашипела магичка, перебивая лидершу.

Все взгляды устремились на меня. Наташа кивнула, мол отвечай.

– Не знаю, – промямлил, понимая, что от моих речей сейчас зависит моя судьба. – Но вы мне не сделали ничего плохого. Вызволили с рудника, когда уже издыхал. Вот Свете в знак благодарности я и подарил кинжалы. Девочка Дария кормила меня сытно, отнеслась по–доброму, я нашел для нее подарок. Ну а диадема – когда увидел вас, Елена, мне захотелось выразить свое восхищение. И что же я мог сделать, сидя все время в клетке? Вот именно. Ничего.

– Сладко поет синичка одноглазая, лживая и коварная, – прошипела магичка.

– Гость имеет право не разглашать свои секреты, если не имеет плохих намерений в отношении стана, – отчеканила Наташа. – Я ручаюсь за него.

– Как легкомысленно, – усмехнулась новая участница спора и поднялась с места.

Женщина матерая, поджарая, видно, что за сорок, однако не растеряла свою привлекательность. Кажется, я видел ее во время запуска в нашу клетку девочки. Это она там стояла самая главная руководительница процесса инициации.

Комната затихла… очень недобро затихла. Смотрю на Елену украдкой. Ее заинтересованный взор устремлен на матерую женщину. А та торжественно продолжила мысль:

– Главный закон вальки гласит – мужчина враг, мужчина зло и коварство, мужчина слабость и неволя. А ныне я вижу, что вальки слабеют. Они забыли самое главное. Среди мужчин у нас нет сердца, нет друзей, нет тех, кого мы не лишаем свободы, если есть на то воля Богов леса. И вот скажите мне, сестры, какого лысого плешивого дуба нам сдался этот сомнительный гость?!

– Я поручилась за него, – прошипела Наташа. – Этого мало, Бахара?

– Недостаточно, – проговорила Бахара.

В голосе нажим. Понимаю сейчас одну вещь, Мать ничего тут не решает без своих старших сестер. А они как раз спорят. Попутно разобрался вообще, кто у них тут является советом Матери – две кривомордые магички и пять старших сестер. А вот какую роль выполняют «фрейлины»? Смотрю на них, как–то по парам что–ли разбились, держат друг друга за руки. Вижу, что волнуются. Ведь разлад пошел в составе совета, ай–яй–яй.

– Если ты настаиваешь, Наташа, – продолжила Бахара с нотками усмешки в голосе. – Я готова принять твой вызов. По законам вальки, спорные вопросы решаются именно так.

Фрейлины ахнули. Елена сдвинула брови и округлила ослепительные глазки, глядя на своих старших сестер, среди которых назревала ссора. Наташа сузила свои очи в две ехидные щелочки. Судя по выражению, злится, думает, взвешивает все за и против. Мне показалось, или Бахара запугала тут всех?!

– Наташа не выстоит, – прошептала едва слышно Света. – О Боги, нет...

– Наташа! Нет!! Ни один мужчина не стоит жизни сестры! – рявкнула одна из магичек.

Они похоже единомышленницы с лидершей. Не во всем, конечно, их взгляды сходятся. Но тогда, в той комнате, когда они посылали меня на новое задание, понял, что эта группка со своими мыслями–мыслишками.

– Хорошо Бахара! – рыкнула Наташа. – Я вы…

– Право первого поединка! – гаркнул я, не давая Наташе договорить. Ибо слова далее идут не хорошие… безвозвратные. После слов о вызове назад уже не воротишь. У этих баб тут все на слова завязано. Никакого коварства, все прямо и недипломатично.

Тем временем «фрейлины» повторно ахнули. Комната зашушукалась, а Елена вздернула брови до самого предела. На меня смотрит с некой благодарностью. Что тут думать, и Наташа ей дорога, и эта матерая бабка по имени Бахара. А глаза у обеих спорщиц бешеные, полные решимости.

– Что ты сказал? – прошипела магичка.

– Ты червь земляной, что сказал?! – уточнила вторая магичка.

– Говори, – бросила Елена, подавая корпус вперед и прищуривая глазки.

Несколько смущен, но все же продолжил с бешено бьющимся сердцем на грани обморока:

– По законам вальки, любой имеет право на первый поединок, там не трактуется, что мужчина не имеет на это право. А что не запрещено, то разрешено. И я использую свое право, как не враг, а гость. То есть равное право, или равноправие, или как хотите иначе… Короче! Я вызываю тебя, Бахара на поединок, дабы решить спорный вопрос между тобой и Наташей. Она участвовала в операции по моему спасению, возглавляла рейд на рудник. А посему мотивация моя прямо пропорциональна! Я должен ей, и считаю своей обязанностью вернуть долг хотя бы…

– Вздор!! Бред!! О Боги леса, что за чушь?! – взвизгнули вдруг остальные три старшие сестры, что до этого сидели тихо, как мышки.

– Я принимаю вызов, – елейным голосом ответила вдруг Бахара.

Такой хищный взгляд у нее, что не смог долго любоваться. Комната перестала дышать.

– Пусть Боги леса рассудят спорящих, – выдохнула Елена. Вымученно как–то, но с облегчением. Больше никто не порывался спорить, Мать дала добро.

– Месяц на подготовку, – брякнул вдруг я. В комнате прокатилось «Че за…»