Шрифт:
Закладка:
Возможно, то, что он висел в воздухе, тоже помогало.
— Но не стоит путать наше миролюбие со слабостью! - провозгласил Михаил. - Вы послали флот, и мы его встретили, и теперь заберем ваши корабли, как оплату за беспокойство! Чтобы дошло до всех, и никто не смог потом сказать, что его не предупреждали, мы пришли и взяли Оклан!
— Слава посланцам! - грянуло войско. - Сажа!
— Слава Дружбе! Слава посланцам богов!
На берег уже выгоняли и выводили пленных моряков и солдат Меклана, захваченных вместе с флотом. Управители смотрели и бледнели, среди горожан раздавались крики отчаяния, быстро утихшие, впрочем.
— Те ваши рабы, что хотят получить свободу, могут уплыть с нами! Мы взяли ваш город штурмом, и возьмем также ваши деньги и товары, ваши корабли в качестве оплаты за труды! Мастера - корабелы! Нам нужны ваши знания, и я обещаю, что те, кто уплывет вместе с нами, смогут вернуться домой через год и их труды будут щедро оплачены! Поделитесь с нами секретами постройки кораблей и Оклан уцелеет!
Мертвая тишина воцарилась после этих слов Лошадкина.
— Возможно, вы узнаете в ответ секреты наших воздушных кораблей, - добавил к кнуту и пряник Лошадкин, указав пальцем на дирижабли. - Но самое главное - ваши семьи, друзья и соседи будут в безопасности, до тех, пока они будут помнить, что с Дружбой надо жить в дружбе!
Глава 33
В здании Совета вождей стояли радостный шум и гам, перекрывавшийся шлепками по спине, столкновением крепких тел, обнимавшихся от радости. Победа! Невероятная победа флота и армии, удар по Меклану с минимальными потерями и возвращение с богатейшей добычей, так расценивали все это местные.
— А как же шестая жена? - вдруг спросил Огар. - Из мекланок?
— Мы же не предлагали им вступить в союз, - спокойно ответил Лошадкин.
Он закончил доклад и теперь выжидал, пока вожди утихнут. Можно было и остановить их, но Михаил решил не мешать. Больше пошумят сейчас, меньше криков будет потом, когда у вождей разгорятся глаза и потечет слюна в предвкушении, как они с такой армией вломят всем соседям. Как каждый поставит себе дворец, будет есть и пить на золоте, спать на мягких одеялах и у каждого живого союза Дружбы будет не менее трех рабов!
— А если они сами попросятся?
— Мы рассмотрим, обсудим, согласимся и скрепим узы союза браком, - признал Михаил.
Помимо союза народов, ему еще приходилось заниматься союзом жен, с которыми он не спал. Внешне его угрозы насчет того, что не умеющие жить в дружбе не будут жить в Дружбе, подействовали, но за кадром оставалась масса подколок, интриг, маневров, попыток слегка отпихнуть соседку. До открытых ссор не доходило, чтобы не сообщили Лошадкину, но в будущем все это могло выстрелить ему самому в ногу, а то и задницу.
— И с ней ты тоже спать не будешь? - не унимался Огар.
— Хочешь, забирай пост правителя и всех моих жен, - предложил ему Лошадкин.
Огар замотал головой, попятился в слегка притворном ужасе, сослался на какие-то дела и ушел. Сбежал, фактически, словно ощутив, что Лошадкин собирается выпихнуть его вперед, навстречу речам и воинственным мечтам вождей.
Лошадкин подпер голову, глядя на шумящих вождей, словно на неразумных детей, затем оглянулся. Стражи стояли с каменными лицами, смотрели только куда-то вдаль, словно и не находились в совете вождей. Взгляд Лошадкина пробежался по стенам и потолку, и он подумал, что здесь не помешали бы зрительские места. Дабы любой живой мог прийти и послушать, убедиться, что вожди судят и рядят о делах и думают об этих самых живых.
Конечно, пока еще было рано для такой демократии, а потом, скорее всего, будет уже поздно. Какой феодал захочет, чтобы его слушала и осуждала или критиковала чернь? Тут и среди приближенных обычно наблюдался отрицательный отбор, оставались только те, кто усерднее хвалил и зализывал жопу, и в итоге все шло к вырождению. Даже якобы строгое воспитание и внушение правил в семье не помогало.
Возможно, следовало вписать все это в своды законов? Небесной правды? Взять пример с Новгородской республики и вече, выборщиков? Лошадкин размышлял, хорошего выхода не находилось, в конечном итоге все упиралось в то, что живых надо изначально растить и внушать нужные ценности, а как это делать, если местные не прожили, не набили себе шишек и не узнали все проблемы на собственном опыте?
Затем взгляд его остановился на Марге, и он подозвал ее к себе.
— Ты займешься теми, кого мы привезли из Оклана, - сказал он.
— Повелитель...
— Это приказ, - отрезал Лошадкин. - Уж ты должна понимать горе живых, лишившихся своих любимых, и сможешь помочь бывшим рабам устроиться здесь. Присмотришь, чтобы корабелов не обижали!
Меклан не успел пройтись по побережью сметающей метлой, не вызвал к себе всеобщую ненависть, так что задача облегчилась. В то же время, разговоры о том, какую силу выслал Меклан к берегам хрокагов и мордахов, росли и ширились, исподволь все же вызывая злобу в сторону островного соседа. Сам Меклан пока что находился в ступоре от такого стремительного удара и потерь (не один Оклан выставлял и собирал тот флот), но там уже раздавались крики о мести и бряцали оружием, грозились вызвать кары небесные и морские.
Взывали и к богам, предлагали отправить гонцов к соседям, упоминали какие-то места и страны, похоже, находившиеся дальше за морями и океанами. Следовало бы повесить и там спутники, но после обсуждений земляне отказались от такого решения - чрезмерное расширение, как с союзом народов, не пошло бы на пользу никому.
— Ты будешь главной по всем вопросам прибывших, возглавишь министерство эмиграции, власть и силу, деньги, ты получишь, - задумался Лошадкин, подавая сигнал Кратиру.
Тот и так уже записывал лихорадочно.
— Как прикажете, повелитель, - склонилась Марга.
Потянулась поцеловать ему ногу, похоже, но Лошадкин вперил в нее пылающий взор. Он, конечно, наслаждался властью и возможностью "игры в Башню", но не до такой же степени! Сама Марга еще раз поклонилась и удалилась, а Лошадкин встретился взглядом с Кратиром. Верный помощник и секретарь тут же отвел взгляд, склонился и начал строчить заготовки указов, но все равно, на мгновение что-то там отразилось на его лице и в глазах. Что Лошадкин не просто так возится
