В общих чертах она рассказала Калныньшу примерно то же самое, что он вычитал для себя сутки назад на левых сайтах – что лидер «Левой колонны» продолжал курс на сотрудничество с либералами, а его отношения с коммунистами, в том числе парламентскими, становились всё более напряжёнными.

Выстраивая свой плотный рабочий график, он назначил Лесе встречу на квартире в один из ближайших дней. И уже лично попросил её передать Алексею, что их персональное знакомство больше откладывать нельзя, и оно состоится в самое ближайшее время. И она решила не ждать вечера, а поехать в штаб «Левой колонны» и застать мужа там.

Леся всё передала дословно.

Леся торопилась.

Но муж выслушал её довольно рассеянно и кивнул неопределённо.

– Так что передать? – настойчиво спросила она.

– Передай, что я на встречу согласен, – отмахнулся от неё Усольцев, погружённый в свои мысли.

Не могла же Леся знать, что сорок минут назад её мужу позвонила любовница и в истерике сообщила о своей беременности, и теперь он лихорадочно соображал, как развязаться ещё и с этой проблемой.

– Ты езжай домой, – сказал Алексей, – я сегодня допоздна поработаю.

– Хорошо, буду ждать тебя дома.

…В этот самый час на автобусной остановке возле метро «Коломенская» Артём Зайцев в одиночестве пил водку, наливая из бутылки в пластиковый стаканчик и опорожняя один за другим.

Дэн неожиданно вспомнил ещё одно русское слово – «санки».

Более того, он вспомнил, как они выглядели – серые металлические полозья и такая же клёпаная спинка, а сиденье – из чередующихся жёлтых и зелёных полос.

Это была редкая удача, и Дэну стоило немалых усилий, чтобы никто из окружающих не заметил его радости.

Он именно вспомнил. Это был ещё один кусочек детства, которое его заставили забыть, ещё один с боем вырванный клочок, не связанный ни с изучением русского языка – а тут он был лучшим на курсе – ни с чтением русских книг в Интернете, которому он посвящал любую выпадавшую свободную минуту, когда его однокашники за соседними компьютерами уделяли время онлайн-играм или просмотру порносайтов.

Это были именно его, родные, вымученные санки.

Значит, зима, снежки, варежки. Санки.

Глава восьмая

В этот поздний час Леся была давно уже дома и усердно готовила мужу костюм к важной встрече, в то время как он выходил из метро «Коломенская».

От метро до дома Усольцевых было три остановки, но он обычно ходил пешком. И в этот день он шагал своей обычной походкой, миновал остановку и углубился в тень густых деревьев Коломенского парка.

– А ну стой!.. Стой, говорю, скотина!..

Человек подскочил к Усольцеву сзади и развернул его к себе за воротник ветровки. Он нападавшего неприятно разило спиртным, но на вид он был сильнее Алексея, он был агрессивен, и драться с ним политику не хотелось.

– Что Вам нужно? – спросил Усольцев как можно спокойнее.

Нападавший был ему смутно знаком. Где-то он его видел и слышал этот голос, но где и когда – он сейчас вспомнить не мог, в своей жизни Усольцеву приходилось встречаться с тысячами людей…

«Закричать», – пронеслась в мозгу ещё одна мысль, и он быстро скосил взгляд на дорогу, но редкие поздние прохожие отворачивались и спешили по своим делам.

И первый удар в глаз он пропустил. Удар был такой силы, что Усольцев, наверное, упал бы, но неизвестный сам удержал его второй рукой за одежду.

– Молчи и слушай, – зашипел неизвестный, добавив несколько крепких словечек. – Учти, я слов на ветер не бросаю. Ещё раз подойдёшь к Наде – тебе не жить, понял?

– К какой Наде? – Усольцев даже не сразу сообразил, о ком речь, и получил второй удар по лицу.

– Не придуривайся, падаль!.. – именно эта реакция больше всего взбесила Артёма. – Скажи ещё, что Надьку Лосеву не знаешь?

– Знаю, – сглотнул кровь Усольцев. Происходящее показалось ему диким бредом, он нарвался на агрессивного психа не из-за политики, а из-за бабы… И кажется да, это был какой-то Надин знакомый…

– Так вот, мразь, ещё раз около Надьки появишься, или по телефону ей позвонишь, или ещё как о себе напомнишь – убью. Понял? Из-под земли достану и убью. – Он словно хотел ударить в третий раз, но передумал, и только с силой тряхнул Усольцева за плечи. Светлые глаза Артёма прояснились, и даже запах алкоголя почти испарился. – Имей в виду, – продолжил он тихо и совсем неагрессивно. – Мне терять нечего, я за тяжкие телесные семерик отмотал. Если решу убить – убью. А пока иди. Свободен. – он выпустил Усольцева, но тот всё не трогался с места.

– Валяй, валяй, я же сказал – можешь быть свободен, как резинка от трусов. На углу магазин будет и аптека, купи влажные салфетки, вытри морду. Ну да сам местный. И помни – я тебя предупредил. Второго предупреждения не будет.

Артём почти дружески хлопнул Усольцева по плечу и весьма твёрдой для пьяного походкой направился к метро, не оборачиваясь. Ответных действий он совершенно не опасался.

Алексей добежал до аптеки, потом до дома, упал на постель. Над ним хлопотала Леся, но ничего не помогало – под глазом расплывался огромный синий фингал, и на встречу предстояло идти в таком виде.

Жене он пробормотал что-то про уличных хулиганов, и та не стала расспрашивать…

Алексей Усольцев отлёживался дома, с примочкой на глазу.

Калныньш согласился перенести встречу на пару дней, но у Надиного уголовника оказалась уж слишком тяжёлая рука.

Надя, не знавшая о случившемся, звонила по несколько раз в день, и он сбрасывал звонки, потому что Леся почти неотлучно находилась рядом.

Мысль о