с этими громкими делами мировая общественность и самые высокие духовные лица неустанно требовали помилования осужденных. Напрасно. Соединенные Штаты с этим не посчитались; по их мнению, эти вопросы были исключительно их собственным делом.

Нам хотят отказать в этом праве только потому, что мы черные и наше государство — молодое государство...»

Невозможно даже вообразить, чтобы тупой и невежественный «министр» Мунонго был в состоянии сочинить такое лихое письмо, — он наверняка и понятия не имел о том, кто такие Сакко и Ванцетти или Джулиус и Этель Розенберг. И уж во всяком случае у него рука не поднялась бы написать что-либо обидное в адрес США. Нет, совершенно очевидно, что в данном случае пером водила по бумаге сильная анонимная рука из всемогущей корпорации «Юнион миньер», которая уже тогда готовилась дать бой американским монополиям, вторгающимся в Катангу под голубым флагом Хаммаршельда. Смысл этой бумаги был ясен: «Не лезьте в Катангу, а то хуже будет. Пока был жив Лумумба и надо было с ним бороться, мы молчали. Но теперь, когда его уже нет, мы с вами померяемся силами...»

Но открытое столкновение враждующих монополий было еще довольно далеко, а пока что надо было подумать о том, как устранить следы преступления, вызвавшего такое негодование во всем мире.

Убийцы разыскали потерявшего совесть врача, которому было поручено подтвердить их версию. Некий доктор Петерс, который был представлен прессе как «глава хирургической службы в Катанге», пряча глаза, заявил журналистам, что он собственными глазами видел тела убитых лидеров Конго.

— Я увидел три трупа, — заявил он, — и мне сказали: «Это Лумумба, это М’Поло, а это Окито».

— Видели ли вы когда-нибудь Лумумбу раньше? — спросили его.

— Нет, — дрогнувшим голосом ответил он. — Но все знают Лумумбу, его широко открытые глаза и бородку...

— Отчего они умерли? — прозвучал иронический вопрос.

— Никто не просил меня производить вскрытие, — еще более растерянно ответил Петерс.

— Когда наступила смерть?

— По крайней мере (!) за двадцать четыре часа до того, как я их увидел...

— Не могла ли она наступить за несколько недель до этого?

Петерс не ответил.

Так закончились эти неуклюжие объяснения. Стремясь как можно быстрее положить им конец, Чомбе в тот же день заявил: «Лумумба больше не существует. Он мертв. Не будем больше говорить о нем». Но мир продолжал говорить о Лумумбе. И чем дальше, тем больше. И все грознее. По всей земле покатилась волна народного гнева.

Началось в Леопольдвиле, где пятнадцатого февраля вдова премьер-министра Полин Лумумба, сопровождаемая большой толпой своих соотечественников, направилась к зданию миссии ООН с требованием выдать ей для погребения тело своего супруга. Она шла полуобнаженная, в рубище, неся на руках своего двухлетнего сына Роланда. В ней трудно было узнать сейчас ту красивую, элегантно одетую женщину, которая каких-нибудь полгода назад принимала, стоя рядом со своим мужем, иностранных дипломатов на торжественном приеме в саду резиденции премьер-министра. Теперь она выглядела как простая женщина из народа, босая, исхудавшая, не по летам состарившаяся. Но тем ближе и дороже она была народу, и люди, завидев ее, спешили присоединиться к демонстрации.

Во всем мире бушевала буря негодования. Советские люди, протестуя против страшного преступления, совершенного в Конго, слали народу этой многострадальной страны самые искренние знаки сочувствия и солидарности. Имя Лумумбы было присвоено Университету дружбы. Правительство Кубы приказало на три дня приспустить повсюду национальные флаги и направило в Совет Безопасности протест против преступных действий Хаммаршельда, главного виновника смерти Лумумбы. В Хартуме тысячи суданцев организовали демонстрацию протеста, на всех такси были прикреплены траурные флаги, а юристы прошли молчаливой процессией, одетые в свои черные мантии. В Коломбо огромная демонстрация буддийских священников, студентов и рабочих потребовала снятия Хаммаршельда с поста генерального секретаря ООН и немедленного изгнания колонизаторов из Конго. В Каире и Белграде были до основания разгромлены здания бельгийских посольств.

И даже в Соединенных Штатах — в Нью-Йорке, Вашингтоне и Чикаго — прошли бурные и гневные демонстрации протеста против дикой расправы колонизаторов с законно избранным премьер-министром Республики Конго. В демонстрациях участвовали студенты Ганы, Судана, Кении, Танганьики, Сьерра-Леоне, Нигерии. Вместе с ними шли американские негры и многие белые американцы.

Такова была обстановка, в которой Совет Безопасности создал следственную комиссию для выяснения обстоятельств смерти Лумумбы и его соратников. И хотя этой комиссии, повторяю, не удалось добраться до Конго, она собрала бесспорные доказательства того, что руководитель законного правительства республики и два его министра были зверски замучены агентами колонизаторов.

Следственная комиссия со всей очевидностью установила, что Лумумба, М’Поло и Окито были убиты задолго до того, как была сочинена фантастическая история об их мнимом побеге, а произошло это не позднее чем через сорок восемь часов после того, как их доставили в Элизабетвиль. Слухи об убийстве Лумумбы и его соратников, распространившиеся 19 января, были совершенно справедливы. Установлен и их источник: проболтался министр информации Самаленге. Сообщивший об этом комиссии «чиновник высокого ранга, служащий в правительственном учреждении в провинции Катанга и близкий сотрудник г‑на Чомбе» (фамилия его держится в секрете) сказал, продолжая свой рассказ:

— Президент (то есть Чомбе. — Ю. Ж.), которого я видел в среду утром, как и в другие дни, казалось, был в затруднении. Я хочу этим сказать, что вид у него был необычный и он казался очень озабоченным. Я констатировал, что он вызвал министра информации г‑на Самаленге, с которым он довольно долго у себя беседовал. Я помню, что на другой день президент не созывал своего совета и что он был болен. Во вторник вечером мне сказали, что некоторые министры правительства Катанги якобы посетили г‑на Лумумбу; по-видимому, они были в очень взволнованном состоянии, и один министр в какой-то момент ударил г‑на Лумумбу, который упал... Как мне сказали, он, по-видимому, потерял сознание и будто бы умер от удара...

Когда этого «свидетеля» спросили, какая судьба постигла спутников Лумумбы, он сказал:

— По слухам, они также были убиты, но в результате несчастного случая (?!), происшедшего, когда били премьер-министра.

Он уточнил, наконец, и место этой страшной расправы:

— Говорили, что дело произошло в гостинице, находящейся недалеко от аэродрома.

Таким образом, неопровержимо установлено, что злодейская расправа над руководителями законного правительства Республики Конго была учинена не только с ведома Чомбе и его «министров», но и в их присутствии и даже при их активном участии задолго до того,