вплоть до девятого. Ты, может, и защитишься от моего Инферно своей Вуалью Тьмы, но спасти химеру уже не успеешь. Я за шесть тысяч лет чего только не повидал и скажу тебе прямо: самоуверенные маги долго не живут. Что ты будешь делать, если противник воспользуется Антинитом? - и, предвидя вопрос, сам же на него и ответил: - Да знаю, что его уже два столетия никто не видел. Но что если у кого-нибудь сохранился камень богов? Что ты тогда будешь делать? Ты бессильна без магии. Никчемный человек, убить которого - секундное дело. Не будь такой самонадеянной только потому, что достигла небывалых высот в магии Тьмы и Некромантии. Мир велик и в нем на каждого найдется управа.

- Даже на тебя? - спокойно выслушав тираду до конца и хитро улыбнувшись, спросила его Серамина.

- Даже на королеву, - с твердой уверенностью в голосе, ответил Шанграма. - Только боги бессмертны. Хотя если верить пророчеству Саркамейна даже их можно убить.

- Ты меня позвал, чтобы поразглагольствовать? Я не собираюсь и дальше выслушивать весь этот бред. Каждая секунда с тобой в одной комнате для меня все равно, что заживо гореть на костре. Может, уже приступим?

- Почему бы и нет. Прикрепи к нему мою тень, - указал Шанграма на перевязанного бинтами как мумия молодого человека, - и ступай куда хочешь.

Серамина в вопросах магии всегда подходила основательно. Магия Тьмы носила в основном ритуальный характер и требовала от волшебника серьезной подготовки. Вот и сейчас, перед тем, как произнести заклинание, она достала из пространственного кармана все необходимые ингредиенты: черную свечу, сделанную из воска с примесью крови Дриады и позволяющую заклинателю попасть в теневой мир; кристаллизованное сердце Виверны для манипулирования тенями и обожженную кость праведника, чтобы прервать ритуал и вернуться обратно в наш мир. Все они были довольно редки, но не шли ни в какое сравнение с клыком Сумеречного Дракона.

- Чтобы не случилось, не вздумайте мне мешать, - предупредила Серамина и зажгла черную свечу. - Если ритуал прервать, то второй попытки уже не будет. В этом мире на удивление мало праведников.

По комнате распространился едкий запах, от которого у обычного человека сразу бы перехватило дыхание. Но демонов такими запахами не проймешь, да и Серамина была к нему уже привычна. В Некромантии еще и не такие благовония приходилось вдыхать. Трупы ведь пахнут далеко не розами. Серамина закрыла глаза и погрузилась в транс. Для перехода в теневой мир ей не требовалось произносить слова заклинания. За нее все сделает свеча.

* * *

Теневой мир был похож на наш, с той лишь разницей, что населяли его не люди, а их тени, повторяющие каждое движение человека в реальности, да цветовая палитра не блистала разнообразием. В теневом мире все было окрашено в серые тона. Даже небо над головой и то было серым. Но унылый мир был полон опасностей. Его населяли не только безобидные тени, но и смертоносные Охотники. Охотники выглядели как сотканные из теней волки, которые охотились за сущностями не из этого мира. Они ревностно охраняли свои владения и разрывали душу всякого, кто отважился ступить на их территорию. Охотников нельзя убить. Если они тебя заметили, то существовало всего два возможных варианта развития событий, чтобы выжить - прервать ритуал или спрятаться. Охотники хоть и были волками, но запахов в теневом мире не было.

Когда Серамина провалилась в транс, то ее астральное тело перенеслось в теневой мир, а реальное из плоти и крови осталось под охраной Костяной Химеры и Апостолов. Лучшей защиты и не придумаешь. Но волшебница больше переживала за свою душу, нежели за тело. В теневом мире Серамина не могла пользоваться магией, за исключением манипуляции тенью благодаря кристаллизованному сердцу Виверны. Не то чтобы у нее при себе не было защитных амулетов, просто против Охотников ни один из них не сработает.

- Нужно сделать все быстро и возвращаться обратно. Если они меня обнаружат, то придется срочно прервать ритуал. Но тогда Шанграма не отдаст мне клык Сумеречного Дракона, а без него через десять лет тело начнет стареть, - говорила себе Серамина, украдкой поглядывая на дверь.

Волшебница сильно нервничала в таких ситуациях. Шанграма попал не в бровь, а в глаз, когда говорил, что она беспомощна без магии. Многие как темные, так и светлые маги полагались в бою не только на магию, но и изучали воинское искусство. Дело в том, что в Акхассии голубого воздуха почти не осталось, а степень насыщения магической силой из окружающего мира находилась на довольно низком уровне.

У каждого мага имелся собственный запас магических сил. У одних он был меньше, у других больше. Суть в том, что в затяжном сражении волшебник в любой момент мог лишиться магических сил. Тогда волей-неволей приходилось брать в руки зачарованное оружие и сражаться. Но в отличие от них Серамина не обучалась сражению на мечах или любом другом оружии. Да что там сражаться, она даже стрелять из лука не умела. И в мире без магии чувствовала себя испуганной девочкой, но никак не могущественным темным магом.

Серамина встала с колен и направилась к замершей посреди комнаты тени Шанграма. Ей не требовалось срезать с него всю тень. Достаточно и небольшого кусочка. Но сам процесс был болезненным, так что она решила не мелочиться и забрать всю тень. Он же не уточнял, сколько именно ей можно отрезать. Вот и пускай теперь помучается.

По мере приближения к тени Шанграма кристаллизованный череп стал вибрировать и понемногу нагреваться. Серамина остановилась от тени в двух шагах, вскинула руку и ухватилась за нее. В обычных обстоятельствах до тени нельзя было дотронуться, но с черепом в руках она могла сделать с ней все, что угодно. Даже уничтожить. Правда, толку от этого почитай никакого. Если тело живо, то тень через несколько дней восстановится. Причем без какого-либо вреда для здоровья и энергетики.

Серамина отрывала его тень, как отдирают от стены старые обои. И хотя она не видела страданий Шанграма, такая мелочь не могла помешать ей ими наслаждаться. Она живо себе представила, как он корчится от боли, распластавшись на полу, а его верная собачонка Валкапул пытается хоть немного облегчить страдания присущей его расе способностью к вытягиванию боли. Только вот толку от этого как от козла молока. Шанграма испытывал не настоящую боль, а воображаемую. Как фантомная боль после ампутации конечности.

Когда Серамина закончила, в