Шрифт:
Закладка:
Поле было засыпано трупами и залито кровью. Тут и там продолжались мелкие стычки, но потери с обеих сторон были колоссальные. Экосинтезаторы стреляли редко, снаряды падали только в определённые точки с большим скоплением воителей и нежити. Но Метал-Бог ещё наваливал тяжёлого метала с чёрно-красных облаков. Всё вокруг потускнело, потеряло краски, стало ещё более серо, нежели раньше. Зелёные оттенки тоже потускнели и сливались с серым маревом. Мы пробивались сквозь горы трупов и то тут, то там помогали отбиваться нашим совоителям. Наша идея быть вдесятером провалилась. Сердоболя, Тобиаса Вандерфлэйма и Смертогреха мы так и не нашли, Чернижка с Хоравом мертвы, Тёмногонь просто, блять, куда-то ушёл. Наконец, вдалеке, мы увидели какого-то высокого бугая с чёрными волосами и каким-то мешком на спине. В надежде, что это Черногоре, мы двинулись в ту сторону, пробиваясь через группки стычек и горы трупов. Как можно быстрее мы добежали до предполагаемого Черногоря. Черногорем этот бугай и был. А на спине его висел Дубобит с отрубленными ногами. Мёртвый. Черногоре одной рукой держал его скрещенные запястья, а другой массивно размахивал своей двухметровой мечельбой, подаренной ему Сладкомирой. Мы вклиниваемся в бой, с ходу повалив двух упырей, и отбиваясь от четырёх оставшихся мертвецов.
- Дубобит мёртв, можешь больше не держать его. - с плохо скрываемой скорбью и думая, что Черногоре не заметил смерти друга, оповестил его Злыня.
- Я не брошу его здесь! - фанатично ответил Черногоре. - Я не брошу его в этом злосчастном месте!
- Нам бы самим отсюда выбраться. - отбиваясь одной рукой, ответил я.
- У тебя что, опять рука твоя приделанная не работает? - мельком посмотрел на меня Черногоре, размахивая мечельбой.
- Назови мне хоть один из боёв, когда с его рукой под конец всё было хорошо? - усмехнулся Злыня, тыкая кинжалами в глаза упырям. Он любил выкалывать глаза, неважно, через Смугра или самостоятельно.
- Так был один бой. - ответил я, вытирая старую кровь мечёвки о новую.
- Ага, один раз из шести-восьми? Весомо. - всё пытался подтрунивать Злыня, чтобы заглушить боль сегодняшних утрат.
Черногоре отрубил голову последнему мертвецу и сквозь скорбь ответил:
- Неплохая статистика.
Мы огляделись. Справа от нас, в нескольких сотнях метров, было рубилово с конями и пехотой, человек пятнадцать-двадцать. Вдруг от толпы оторвалась группка из трёх коней и поскакала в нашу сторону.
- Да брось ты нашего мёртвого братишку. С ним ты менее мобилен, чёрт возьми, невозможно с трупом на плечах вот так дальше бегать. - снова начал Злыня.
- Да как я его брошу? Я не могу. Мы должны вернуть его в родной город. - нервно ответил Черногоре. - И в смысле невозможно? Я так уже сколько бегаю тут...
- Да в какой родной город... - распылялся Злыня.
- Оставь его здесь, а к концу боя мы сюда вернёмся, запомним это место и всё. - нашёл я компромисс.
- Как мы найдём потом это место? Ту полный треш. - перекрикивал замедленный тягучий куплет небес Черногоре.
Мы снова огляделись. Отличительных особенностей в этом месте на поле смерти действительно не было. Пронзая тучи, к нам полетел ворон.
- А я по Смугру найду. - нашёл решение Злыня.
- Да я так не могу... Не знаю... - ломался Черногоре.
- Глядите. - указал в сторону трёх приближавшихся всадников Злыня. - Это же Кощей XVII.
Между двумя некромантами в тёмных шелках, впереди, скакал скелет с блистающей короной на голове и размахивающий мечом из анбаисского золота с сердцевиной из позвоночника. Скакали они, экипированные чёрными кольчатыми доспехами, в нашу сторону, но не к нам. Я начал заряжать секачет, чтобы остановить их.
- Бросай Дубобита, мы за ним вернёмся, я тебя прошу. Давай грохнем Кощея. Нам за такое, блин, дадут всё нахрен, в Конфедерации нашей.
Черногоре, немного поколебавшись, всё-таки аккуратно положил нашего брата на землю и зло сказал:
- Да нахрен твои монеты, тут дело принципа, дело чести, дело мести.
Затем, выждав, когда всадники приблизились плюс-минус близко к нам, Черногоре выкрикнул:
- Эй, Кощей! Пидарас ты этакий. Ты воняешь залупой, морда твоя обрыганская.
Я дозарядил секачет и начал прицельно стрелять по коням. Хоть я и старался целиться в скелетного коня Кощея XVII, с третьей пули попал в голову коня слева сзади. Некромант сгруппировался и, спрыгнув с коня, сделал три безопасных кувырка, подкатив к нам, и, прыжком встав на ноги, тут же нанёс удар кривым мечом по Черногорю, который тот, однако, успешно блокировал. Кощей XVII всё же не бросил одну из своих, так сказать, правых рук. Вместе с другим некромантом властитель Бессмертия развернул своего коня и с пылающими кислотно-зелёными глазами устремился к нам. Своим утробным мертвецким криком он заглушал всё вокруг. Уже перед самым столкновением Злыня, хитро проделав кувырок, достал из-за спины свою палку и сделал подсечку коню Кощея. Конь тяжело повалился наземь, а Кощей XVII вылетел из седла и точным манёвром встал на ноги, попытавшись прорубить уворачивающегося от другого некроманта меня. Ударил по стальной ноге. Не больно, но неприятно.
- Моран, продолжай. - сопящим голосом повелел Кощей XVII всаднику. - Эшуу, убей. - также поднял он боевой дух противнику Черногоря.
Эшуу с утроенной скоростью начал опрокидывать удары на Черногоре, а мы со Злыней навалились на Кощея. Его удары были настолько быстрыми и отточенными, что мы еле справлялись.
- Серогрусть, осторожно. - прокричал Злыня.
Я обернулся. На меня летел всадник Моран. Кощей, воспользовавшись моментом, пнул меня своим железным сапогом в живот, чтобы я потерял равновесие. Воспользовавшись пружинистой способностью стальной ноги, я всё же смог в последний момент отпрыгнуть от всадника и распластаться на земле. Всадник поскакал в новый заход, Злыня отвлекал Кощея XVII своей палкой, кинжалом, и вовремя подлетевшим Смугром, а я, воспользовавшись моментом, достал секачет с последним заряженным патроном и нацелился на врага Черногоря, который уже нанёс моему другу несколько полосованных ран. Черногоре тоже подскользнулся на мокрой земле и упал на задницу, но продолжал отбивать удары. Целился я долго. Копыта уже приближались. Единственный шанс... Выстрел, и сразу кувырок в сторону. Всадник снова промахнулся и, судя по его выкрикам, был этим очень
