Шрифт:
Закладка:
Выйти из палатки оказалось правильным решением. Если бы он остался там, то снова начал бы ругаться с Хироси и Кензо. В разрушении дома и пропаже матери они винили японцев. Он же винил американцев в том, что они сразу не сдались. Это не мешало ему ругать американцев за то, что они, наконец, сдались. Противоречия в собственных мыслях он не замечал.
Раньше, до того, как здесь появился палаточный городок, в этом месте был ботанический сад. Большую часть деревьев срубили на дрова. Поначалу, заведовавшие садом хоули сопротивлялись, но людям нужно было готовить еду и кипятить воду. Как жить без огня? Никак.
-А! Такахаси! - окликнул его старик Окамото. Его дом тоже разбомбили. - На парад собрался?
- Не знаю. Трудно думать о чём-то другом.
- Да, жизнь - сложная штука.
- Hai. Honto, - согласился Хиро. Он находился в замешательстве. Когда началась война, он надеялся, что Япония преподаст Америке хороший урок. Хоули высокомерно обращались с японцами, как со своими слугами. Они заслужили наказание.
И они были наказаны. Оаху теперь принадлежал Японской Империи, как и все остальные Гавайские острова. Но Хиро и предположить не мог, какой ценой дастся эта победа ему самому. Он не мог даже подумать о том, что война придет к ним в дом. Говоря о войне, люди обычно представляют, что одни солдаты убивают других солдат, одни самолеты сбивают другие самолеты, одни корабли топят другие корабли. Падающие на их собственный дом бомбы просто не приходят в голову. Люди не думают о том, что их близких записывают в "пропавшие без вести", что явно было лишь вежливой формой слова "убиты".
Люди об этом не думают, но ведь они простые граждане, откуда им знать о таких вещах? Одетые в забавную форму офицеры считали, что война снижает ценность человеческой жизни. Именно они отдавали приказы солдатам, самолетам и кораблям. И их приказы исполнялись. А если случалось, что на их пути становились обычные люди... что ж, тем хуже для них.
- Идём, - сказал Окамото. - Что ещё делать-то?
У Такахаси не было ответа на этот вопрос. Он мог остаться здесь и просто бродить из угла в угол. Мог снова начать ругаться с сыновьями. Ругань эта всегда сводилась к обвинениям офицеров в забавной форме в том, что случилось с Гонолулу.
- Ладно. Идём, - сказал Хиро раньше, чем успел задуматься над предложением старика.
Чтобы добраться до Кинг-стрит, по которой должен был пройти парад, нужно было пробраться по Нууану-авеню и разбомбленную часть города. В руинах рыскали мародеры в поисках любых ценных вещей. Хиро шел мимо них, сохраняя спокойное, ничего не выражающее лицо. Он не хотел думать о погребенной под этими завалами Реико. Он не хотел думать о том, что она могла до сих пор там лежать.
Не хотел, но думал.
Кинг-стрит оказалась почти не повреждена. В домах там и тут зияли разбитые окна, или дыры, которые когда-то были окнами. Воронок на самой улице Такахаси не заметил. На уличных фонарях развевались флаги с восходящим солнцем. Окамото указал на один и сказал:
- Их вчера развешивали люди из японского консульства.
- Правда? Я немного знаком с консулом. Частенько продавал Кита-сану тунца, если, конечно, удавалось поймать достойный экземпляр. А советник консула Моримура знает толк в хорошей рыбе.
- Не удивительно. Моримура здесь всем заправляет. Ты не заметил? Именно он наладил работу шпионов на Гавайях.
- Я об этом ничего не знаю. Я хожу в море. Про него я вспоминаю только, когда нахожу подходящую рыбу.
- Он постоянно покупал у меня топливо. А Оаху - остров не очень большой. Чтобы по нему ездить, много бензина не нужно. Но если ты заправляешься дважды, а то и трижды в неделю, значит, ты ездишь очень много.
Едва Такахаси успел ответить, как к нему подошел маленький японский мальчик и протянул небольшой японский флажок.
- Держите, мистер, - сказал он по-английски. Ещё один флажок он вручил Окамото, а затем ушел дальше по улице.
Проводив мальчика взглядом, Хиро присоединился к толпе, собравшейся посмотреть парад победы Императорской Армии Японии. Почти все люди, что неудивительно, оказались японцами и почти все они были примерно одного возраста с Хиро, и тоже, скорее всего, родились в Японии. Среди них оказалось несколько мужчин и женщин около тридцати, но их было совсем немного.
- Идут! - Люди начали указывать на запад. Хиро вытянул шею, чтобы разглядеть получше. Он не раз видел американские парады, поэтому знал, чего примерно стоило ожидать. Этот парад, на первый взгляд, ничем не отличался от прочих. Впереди, как обычно, шли знаменосцы с флагами. За ними грохотало с полдюжины танков.
Танки впечатлили Хиро. Машины были невелики. Но было заметно, что они побывали в бою. Их корпуса были измазаны грязью и исцарапаны. Желто-зеленая окраска была местами содрана американскими пулями. Но пробить броню эти пули так и не смогли. Танки были здесь. Они победили.
Повсюду раздавали аплодисменты и крики "Banzai!". Но в основном толпа стояла молча. Хиро заметил, что в параде не участвовал оркестр. На американских парадах он на него обычно внимания не обращал. А теперь, к собственному удивлению, понял, что его-то ему и не хватало.
В машинах с открытым верхом стояли японские офицеры и махали толпе. В отличие от танков, эти машины были не из Японии. На них были гавайские номерные знаки. На этот счёт Такахаси не волновался. Победитель мог забирать всё, что хотел. А победила Япония.
Следом за танками и офицерами маршировали один за другим полки японских солдат. С их появлением аплодисменты и крики стали ещё громче. Они шагали уверенно, смотрели строго вперед, держа за плечами винтовки с примкнутыми штыками.
- Выглядят внушительно. Выглядят мощно, - сказал Хиро старику Окамото. Тот кивнул.
Внезапно на улицу опустилась тишина. За плотным и ровным строем имперских солдат, словно ради контраста пустили колонну американских военнопленных. Те шли по улице, не
