Вчера ему показалось, что он намного ближе. Сейчас же ноги быстро налились свинцом. У двери никого не было, как и внутри, пересменок. Стрелка часов передвинулась ровно на 5 часов. Длинные коридоры уходили во все стороны.

– Похоже на больницу

– Похоже, – согласился Арт

Он осторожно прошел по коридору дальше, а Мак заглядывал в комнаты. Белые стены были слишком чисты. Окна изнутри казались огромными. Наконец Арт открыл дверь и вошел, Мак нырнул следом. В комнате стояли кровати, простые металлические. Никаких шкафов, только столики с личными вещами, одной или двумя вещами: кукла, расческа, цветная карточка или браслет. В комнате были только дети. Не больные, но слишком светлые, чтобы казаться настоящими. Эти малыши были из других миров, они уже получили дар и сейчас ждут, что их заберут. Арт подошел к одной из кроватей, наклонился над изголовьем и поцеловал в лоб малышку. Черненькая головка зашевелилась и Мак разглядел цыганскую кровь. Мак вспомнил черный смерч, лес, племя, слова Мири, Арт не мог тогда спастись!

– Ангелами становятся не только живые, – ответил самый живой путеводитель, словно прочитав его мысли, и потянул дальше. Через несколько комнат Мака изрядно тошнило и кружилась голова. Чувство безысходности от некоторых комнат и невозможности помочь малышам застали врасплох.

– Они здесь, они скоро будут здесь, – убеждал его Арт, – только представь, что скоро будет такой портал, которым смогут воспользоваться все, и никто из них больше не попадет в беду. Дети просыпались, и бесшумно превращались в солнечных зайчиков на белоснежных стенах этого места.

Мак хотел верить в это, но внутри все почернело, он знал, чувствовал, что так уж точно никогда не будет. Мак старался не открывать рот, чтобы эта чернота, наполняющая его, не просочилась наружу как туман. Впереди еще несколько этажей, сколько точно он не заметил сразу, но было слышно, как лифт подолгу поднимается и спускается. Видеть больше ничего не хотелось.

* * *

День за днем Мак резвился в порталах в забитее. В основном, с более опытным Артуром, иногда с Карой, с другими, он старался быть полезным. Ему хотелось запомнить каждое мгновение, боялся упустить какую-то мелочь. Сила его росла пропорционально нарастающей луне. сила эта была разрушающей изнутри. Мак пытался завести разговор о своей судьбе, но, как и он сам, Арт ничего не знал, а Кара уклончиво молчала.

В день полнолуния ком в горле мешал ему с самого утра. Вместе с Карой он должен был навестить человека, который отказался когда-то от своих сил и убивал себя всеми способами на берегу маленького озера. Он жил в деревянном домике, больше похожим на сарай. Дома его не оказалось, и у Мака было время осмотреть жилище. Перекошенные полки завалены всякими склянками, внутри них даже паутина казалась заброшенной. На стуле у подобия кровати аккуратно в стопке три книги. Ручной переплет, блокнот для записей, изрядно потрепанная энциклопедия вин, несмотря на стёртость корешка, Мак узнал ее, он не раз ее видел у учителя, и тонкая тетрадка с надписью Журнал.

– Что вам опять надо от меня? – в ярости закричал мужчина, среднего роста, среднестатистического телосложения, в грязной бродяжнической одежде. – Убирайтесь!

Кара пыталась заговорить с ним, объяснить свой визит, но тот не хотел слушать, он надвигался на них. Мак стоял за спиной Кары, незаметно стянул тетрадь и выскользнул в дверь наружу. Кара с человеком еще некоторое время о чем-то говорили.

* * *

В день полнолуния ночь наступила слишком быстро и тяжелые облака закрыли небо. Кусочек месяца проглядывал через опускающиеся вниз тучи, будто падали откуда-то сверху. Внутри чернота ползла обратно, наверх, готовая вырваться наружу и смести все на своем пути. Мак проваливался в полусон, сидя в большом обеденном зале, при всех теряя сознание, но никто не замечал изменений, происходящих с ним. Все были заняты обсуждением пропажи лисы и новым порталом, для которого понадобится силы всех хранителей. Мак медленно моргнул, если сильно мутило, и тени вокруг расплылись. Открыв глаза от увидел изуродованный город, казавшийся родным и знакомым, камень на камне домов лежал неровно, выпирая то с одной стороны, то с другой. На выступах лежал лед. Слишком темно. Безлюдные улицы, но за ставнями слышно плачь ребенка. В окне показалась фигура человека. Кости его выпирали неуклюже из ключицы, ноги, будто переломаны Мак сдвинулся с места, шагнул вперед, но оказался в той же комнате, рядом сидел Арт, прожевывая кусок мяса и ругая того мужчину, который отказался быть хранителем. Арт не стеснялся в выражениях, слишком дорога каждая капля силы сейчас. Мак повернулся направо, встретился с Карой глазами, через несколько рядов и провалился снова. Комната, высокие стены, где-то в глубине мелькнула тень, человек наклонился над детской люлькой, прижал к себе ребенка и скрылся за столбом. Мак попытался крикнуть – куда ты? Но слова паром вышли из него, чуть всколыхнув воздух. Массивная Дверь сзади приоткрылись, маленький плотный мужчина, озираясь направлялся к люльке. Слова его не предвещали ничего хорошего. Он проклинал малыша, обвиняя его в бедах города, называя чудовищем. Кинжал сверкнул в его руках. Мак очнулся, поймав вопросительный взгляд Кары. Он был будто пьян. Следующий. Белая комната, на кровати малышка пяти лет, с рыжими волосами, почти прозрачная, на соседней – мальчишка трех лет. Сидит на кровати, в полусне, рядом еще двое, тени обволакивают их, пожирая. Мальчишка резво открывает глаза, внутри них глубокая темнота. Оконная рама начала двигаться, меняя форму, как под прессом чего-то тяжелого, сдавливало сверху и расширялось, вытесняя кирпичи. Мак уже не возвращался в тронный зал. Иллюзии захватили его. Он увидел все. Всю свою собственную сущность. Узнал, как по ошибке хранителя попал на солнечную сторону, как погубил сотню неродившихся. Как чернокнижник, без ведома старейшин, узнав о приговоре ему, спрятал и воспитал, увидев в нем каплю света, поверил в него.

* * *

Кара тихо сидела на полу у стены, боясь разбудить мальчишку, она не смотрела на него, только слушала, каждый вдох, ожидая, что он вот-вот проснется. Слушала, как он говорил во сне, и руками взмахивал, что-то искал. Хватался за невидимые нити,

Очнулся он поздним утром через пять дней, лихорадка почти спала. Почти неделя. В его прошлом мире дни тянулись плавно, один за другим, мало отличаясь друг от друга. Здесь события были столь стремительными, что Мак захлебывался в собственных ощущениях и сменой эмоций, не успевая порой уловить мысли,