жизнью, ходили на работу, растили детей. Мы надеялись, что эта война не коснется нас…

Слушая его слова, я вспоминаю последние события своей жизни. Как же я могла забыть? Абсолютно все телеканалы гремели о разразившейся войне. Помню, как отец подолгу сидел в своем кресле, прослушивая новости. С виду он выглядел спокойным, но, когда после новостей отправлялся курить, хотя врач ему категорически запретил это делать из-за больного сердца, я осознавала, насколько дела плохи, если даже он нервничал.

– …но со временем она стала принимать ужасающие обороты и, мы поняли, что нашей военной силы и техники может не хватить, чтобы дать отпор и тогда правительство приняло решение разработать и построить несколько масштабных бункеров. Это должно было помочь спасти хотя бы часть людей. Вместе с группой ученых и ведущих инженеров нашей страны мы приступили к выполнению задания, но, к сожалению, успели завершить лишь один проект. На самом деле, бункер или, как вы уже могли слышать, город Эрановум рассчитан на полноценное выживание в течение десяти лет более, чем двух тысяч человек. Однако, удалось спастись лишь 246 людям. Отбирая будущих жителей бункера, мы отдавали предпочтение детям, а также молодым юношам и девушкам. В первое заселение попали двести человек и как вы уже наверняка догадались, вы одни из них. Следующая группа состояла из детей более младшего возраста. Она уже была подготовлена к заселению, но мы не успели поместить ее в бункер. Страна-агрессор выпустила новое химическое оружие, о существовании которого никто не знал. Я полагаю, что и там о его свойствах не было до конца изучено. Это было чудовищное оружие. Его действие распространялось с немыслимой скоростью и на огромные расстояния. Поначалу его яды поражали мозг людей, доводя до сумасшествия в течение нескольких часов, а после… А после наступило утро. Как только взошло солнце синтетический газ вступил в реакцию с его светом и теплом и это дало страшный эффект – оно стало гореть и поглощать абсолютно все, на своем пути. И что самое ужасное, нам до сих пор неизвестно, как потушить это неугасаемое адское пламя.

Более того, газ частично успел проникнуть в Эрановум. Чтобы сохранить вам жизни, пришлось действовать очень быстро, поэтому было решено поместить вас в искусственную кому. Но мы, основатели подземного города, не могли позволить себе этого, а потому больше половины из нас погибло, но эти смерти были не напрасны, ведь нам удалось спасти вас, а значит спасти человечество от полного вымирания. Мы нашли средство, которое помогает организму противостоять ядам этого химического оружия, но отравление не прошло без следа. На кого-то газ повлиял в большей степени, на кого-то в меньшей, но так или иначе пострадали все. В следствие этого, в Эрановуме по-прежнему иногда возникают вспышки безумия, но, к счастью, найденное лекарство помогает нам успешно бороться с ним. Как только средство было обнаружено, мы стали выводить вас из комы группами. Невозможно было разбудить всех сразу, поскольку изначально мы не были уверены в эффективности средства, да и адаптировать к новой жизни сразу двести человек, нам сорока шести, оставшимся в живых, основателям было не под силу. Вы последняя группа. Я знаю, сейчас вы в полной растерянности, вам страшно, и вы многого не помните из-за воздействия газа, но уверяю, что вскоре память вернется, а к жизни в бункере вы со временем привыкнете. Все привыкают.

– Сколько времени мы провели в коме? – раздается мужской голос позади меня.

– Три года, – коротко отвечает доктор Тонецкий.

– Господи… – шепчет Лисса.

Ее шепот выводит меня из ступора. Я поворачиваюсь и смотрю на нее. Лицо девушки застыло, широко распахнутые глаза наполнены ужасом, ресницы и губы дрожат.

Валерий Тонецкий выходит из-за трибуны, встает по левую сторону от экрана и требует включить трансляцию. Экран начинает светиться.

– Мы наблюдаем за поверхностью земли посредством специального робота, чтобы понимать через какое время, сможем вернуться. Взгляните на экран, вот так, на данный момент, выглядит наша земля, – говорит профессор Тонецкий.

Видео разворачивается на глазах и погружает в состояние шока. Это больше не та планета, которую мы все знали, с ее бескрайними океанами, зелеными лесами и бесчисленными городами. На выжженной корявой земле, погрузившейся в едкие клубы дыма, гуляют вечные языки пламени и ураганы пепла. В ней нет жизни. Все, что создавалось людьми в течение десятков тысяч лет уничтожено ими же до основания.

– Все, что осталось от нашей цивилизации находится здесь – в городе Эрановум, – горько вздыхает доктор Тонецкий и опускает голову с проседью.

На короткое время в зале повисла тишина, но вот ее прерывает та самая светловолосая девушка, которая не могла сдержать слез еще до начала выступления. Она медленно встает, обхватывает себя руками и обращается к Тонецкому дрожащим прерывистым голосом:

– Что вы сказали?

– Я сказал, что… – начал было мужчина, но девушка его тут же прерывает.

– Что вы сказали?! – она переходит на крик. – Я не понимаю смысла ваших слов, объясните же мне их, наконец!

Девушку захлестывают рыдания, и она в отчаянии падает на стол, за которым сидела. Следом за ней весь зал подхватывает панику и наполняется, криками и словами, которые я уже почти не слышу. Я оказываюсь в центре хаоса. Несмотря на это, продолжаю неподвижно сидеть и не моргая смотрю в упор на чудовищное видео, не в силах осознать происходящего. Удар настолько силен, что мне кажется, будто рассудок покидает меня. Я снова и снова прокручиваю слова Тонецкого в голове. Внезапно, я понимаю, что это значит – мне больше некуда вернуться. Всех, кого я любила, уничтожила война, а я осталась здесь, погребенная заживо под землей в этом огромном бункере. Меня парализовало всего лишь на мгновение, а после, выброс адреналина бьет в ноги и прежде, чем успеваю подумать, я уже бегу по серым длинным коридорам в неизвестном направлении.

Я не останавливаюсь ни на минуту и продолжаю бежать так быстро, будто могу освободиться таким образом от ужаса, пронизывающего меня. Сердце стучит в горле, во рту привкус металла. Мне кажется, что силы уже на исходе, но ноги движутся сами собой все дальше и дальше по металлическим однообразным коридорам, из которых нет выхода. То и дело натыкаюсь на стены, меняю направление и снова передо мной вырастает стена. Чертов лабиринт! Я беспомощна перед ним и мне не выбраться отсюда. Тяжело дыша, падаю на пол. Бегство не помогло, внутри по-прежнему нарастает ужас. Застывший в моем горле крик, наконец, вырывается на волю, и я кричу. Мой вопль