этот переход-переезд попал. Смотри не попади туда в августе, когда машины из порта зерно везут. Плохо будет. Допрыгаешься, попрыгун! В прошлом году некоторые на этом переезде до больницы допрыгались!

А сбоку опять тот, знакомый, приближается. Арифмометр под мышкой держит и секундомер в зубах несет.

— Ловкий ты, — ему говорю, — попрыгун!

— Совсем я, — отвечает, — не попрыгун. Вообще-то я здешний экономист. Попрыгал с тобой, а теперь ползаю, деньги под колесами считаю, часы ищу…

— Какие, — спрашиваю, — часы?

— Потерянные, — отвечает.

— Ценные? — спрашиваю.

— Золотые, — отвечает, — если не дороже…

Тут мне экономиста жалко стало.

— Где, — спрашиваю, — уронил?

— Под колесами, — отвечает, — только это не я, а порт потерял. И не один час, и не два, а сто шестьдесят часов теряет ежедневно.

— Как это, — спрашиваю, — порт до такого докатился?

— На переезде, — объясняет, — докатился. Летом через этот переезд за 12 часов до двух тысяч машин прорывается!

— Ну и что? — спрашиваю.

— А то, — объясняет, — что каждая машина у шлагбаума не меньше пяти минут на приколе стоит. Она же прыгать, как ты, не может! А все вместе 160 часов простаивают! За полдня — шесть с половиной суток! А у причалов в это время суда тоскуют.

— А железнодорожники, — интересуюсь, — тоже прохлаждаются, когда машины через переезд косяками идут?

— Молодец, — отвечает. — Соображать начинаешь. Железнодорожники в это время не могут вагоны в порт подавать. И опять суда у причалов прохлаждаются. А каждый час простоя — тысячи инвалютных рублей! Теперь чувствуешь, какие часы и какие деньги. Это же золотой переезд!

«Действительно, — думаю, — золотой! Для государства».

Обежал я с километр через другую проходную, ног не пожалел — и в управление Азовского пароходства.

— Вы что же, — спрашиваю, — думаете? Ведь там ваши портовики и судоремонтники на работу ходят! Точнее, стоят. Ведь сколько денег на простоях теряется! Тысячи на этом переезде лежат! Золото под колесами!

— А мы, — в пароходстве отвечают, — про этот переезд, может быть, десять лет думаем. Десять лет мечтаем эстакаду построить на паях с Донецкой железной дорогой…

— А когда же, — спрашиваю, — закончите, если десять лет строительство переезда дальше мечтаний не сдвинулось?

— А ты кто, — спрашивают они. в свою очередь, — попрыгун или подлезаешь?

СХВАТКА С ДЕФИЦИТОМ

— Ой, Сидоров, — говорили битые люди директору областного центра «АвтоВАЗтехобслуживание», — ой, посиротишь ты, неразумный, своих деток! Уж лучше похищай, что ли, государственные средства в особо крупных размерах…

Владимир Яковлевич и сам являлся тем, за которого двух небитых свободно дадут, но все же дерзнул в очередной раз испытать судьбу. И нет, чтобы просто голыми руками с неба звезды хватать или затеять, например, экспедицию к Северному полюсу верхом на жирафе. Он решил вступить в схватку с дефицитом. Отчаянная родилась у него идея: ликвидировать дефицит запчастей, а конкретно распредвалов для автомобилей «Жигули». Надо отметить, эта деталь давно числится внутренним врагом отечественного жигулестроения: не успел автомобиль отбегать гарантийные 20 тысяч километров, а она уже полностью изношена. А без нее машина, как человек без сердца, не шевелится.

Чувствую, как екнуло сердце автолюбителя: такого не может быть никогда! Уж он-то набегался за этой проклятой деталькой по черным рынкам, наунижался перед продавцами автомагазинов и до сих пор видел новый распредвал только в приятных сновидениях.

Проснитесь, автолюбители: дефицит Сидоров ликвидировал. Более того, теперь этих деталей у него полные склады. Но только в нашей области. И теперь житель, скажем, Владивостока может не тратить 300 рублей на покупку распредвала у спекулянта, а тратить их на авиабилет до нашего облцентра, пополняя при этом не карман барыги, но бюджет государства. А для тех, кто живет ближе к нам, получается даже экономический эффект.

Тут автолюбитель насторожится: а нельзя ли получать эффект обратным путем? Согласно поговорке насчет лошади и яслей, которые к ней не ходят? Тем более, что перевозка распредвала дешевле, чем человека.

Оказывается, нельзя.

Но сначала-то Владимир Яковлевич думал, что можно. Поэтому еще несколько лет назад, в смутные времена застоя, создал при своем автоцентре цех по восстановлению распредвалов. Конечно, не так чтобы взял да просто создал — без инфаркта и гипертонического криза. Но все же утряс, увязал, согласовал. И сумел даже отбиться от десятка заумных технологий, навязываемых различными автомобильными НИИ. Способ восстановления разработали сами инженеры «АвтоВАЗа». Получилось дешево и сердито. На изношенный распредвал наваривается слой твердого металла, и после такого нехитрого ремонта он работает дольше нового. Причем, когда сдаешь старый вал, тебе засчитывается его стоимость, и платишь всего 6 рублей 80 копеек.

Вскоре в автоцентре начались чудеса. Пожалует какой-нибудь ветеран с негодным распредвалом за пазухой, нахохлится в приемной, караулит директора: сейчас, дескать, прижучу его гвардейским способом! А его вежливо под локоток подхватывают: пройдемте, мол, на первый этаж, там у нас обменный пункт имеется. Сдавайте свой негодный вал, получайте новый. У гвардейского ветерана аж губа отвисает, смотреть на него жалко. Схватит он эту железяку, прижмет к груди и дай бог ноги.

Но наша жизнь немыслима без дефицита. Если раньше ощущался недостаток распредвалов, то теперь — недостаток людей, в них нуждающихся. Дело в том, что «АвтоВАЗ» так и не достиг стопроцентного брака по части распредвалов, среди них то и дело попадаются доброкачественные, то есть стареющие синхронно с остальными частями автомобиля. А цех рассчитан на сотню тысяч валов в год и способен удовлетворить потребности нескольких десятков областей.

В. Сидоров не был бы тем, за которого двух небитых дают, если бы не предусмотрел такого оборота. Он заключил договоры со многими автоцентрами страны: те поставляют ему изношенные распредвалы, а он им — восстановленные. И никакого дефицита. Делать нечего, руководители автоцентров договоры подписали, но разговоры пошли нехорошие.

— Бонапартизм проявляет Сидоров, демонстрирует наскокчатость!шептали они в различных инстанциях. — Наскоком, знаете ли, проблему берет! А нет, чтобы вместе со всеми сесть и продумать долговременную программу действий, от которой не сразу, но будет отдача. А если не будет, то тоже не сразу…

И начали очень активно эти договоры игнорировать. Цех постепенно начал задыхаться без ремонтного фонда, то есть от недостатка изношенных распредвалов. Рабочие, естественно, оставались без зарплаты, автоцентр — без плана. А это уже было чревато последствиями не только для директора, но и для всего коллектива. Сидоров сгоряча попробовал было припугнуть не выполняющих договоры штрафными санкциями, но над ним только посмеялись. Ведь не было даже приказа по объединению, придающего этим договорам юридическую силу. А в Госарбитраже заявили, что внутриведомственные проблемы «АвтоВАЗа» их не касаются. Вот если бы Сидоров завел тяжбу с посторонней организацией,