Шрифт:
Закладка:
И напрасно я его убеждаю, что такое уже было-перебыло, Серега твердит свое:
– Плевать! Главное засветиться в жанре фэнтези, а то эти бабские сопли уже надоели.
– Ну, так переквалифицируйся!
– Сразу не получится, – мотает головой Серега, – сначала все нужно делать параллельно, а у меня сил не хватит. Ну что ты упираешься? Все сюжетные линии я распишу, ты, главное, гони текст, хоть и самый дубовый. Какое-никакое имя у меня есть – напечатают, а там, глядишь, раскрутимся. – И, конечно же, приводит убийственный аргумент. – Да что тебе, в конце концов, деньги не нужны?!
Однако тут я проявляю обычно не свойственную мне твердость и решительно отказываюсь штурмовать золотые горы под мудрым Серегиным руководством. Просто я не верю, что два закоренелых неудачника с большими амбициями, каковыми мы с ним являемся, способны сделать совместно хоть что-нибудь, не вцепившись при этом друг другу в глотку. Не так уж много у меня друзей, чтобы терять их из-за призрачной надежды заработать пару лишних, не делающих погоды тысяч.
Ну, так вот, всего этого сегодня мне удалось счастливо избежать. Исключительно благодаря вчерашнему явлению мне издателя с повадками менеджера по стиральным машинкам, о котором я и поставил в известность своего приятеля сразу же после того, как мы перемыли косточки проповедникам «вечных истин для водопроводчиков».
Серега выслушал мой рассказ с неподдельным вниманием и даже несколько раз перебивал, уточняя детали:
– Какое-какое, говоришь, издательство? «Дор»? Не слышал. Наверное, новое…
А особо его поразила история с дополнительным гонораром.
– Ничего себе! – присвистнул он. – Надеюсь, ты не отказался? А то знаю я тебя, гордеца!
– Да нет, не отказался, – поспешил я развеять его опасения. – Меня, правда, одно обстоятельство смущает… Он просил меня внести кое-какие поправки в текст…
– Существенные? – встрепенулся Серега.
Я замялся, и было от чего:
– Да как тебе сказать… Содержание его как будто устраивает. Есть кое-какие замечания по форме…
– Ну, так и флаг тебе в руки. Давай дерзай! – Благословил меня Серега, после чего в задумчивости поскреб колючий подбородок. – А вообще это какая-то удивительная история. Ну, допустим, права на рукопись перешли от одного издателя к другому, это я еще понимаю…Но тут все сроки прошли, а с ними и обязательства… Тем более, ты не претендовал. В первый раз про такое слышу, а уж я в этих делах, ты знаешь, мало-мало разбираюсь…
Да, уж, в чем-чем, а в последнем с Серегой не поспоришь. Ведь только в Татьянах Дремовых он уже лет пять, еще столько же, если не больше, пробыл в Еленах Ивашовых и поначалу весьма в них преуспел, но пал жертвой собственной алчности. Затребовал от издательства удвоенных гонораров, а когда ему отказали, пригрозил, что уйдет. В итоге ушли Серегу, да еще как изящно!
Оказалось, свой первый договор он, не хуже меня, умудрился подмахнуть, не читая, а в нем, помимо всего прочего, было прописано, что права на его замечательный псевдоним принадлежат вовсе даже не Сереге, а издательству. Поэтому вместо вожделенных денежек он получил безжалостный пинок под зад. С тех пор Серега – Анна Дремова, и его романы выходят в другом издательстве, а Елена Ивашова осталась в прежнем, и какой-то другой умелец (а может, и целая бригада умельцев) выпекает от ее имени нетленку, про то, как «его мускулистое тело угадывалось под одеждой от лучших кутюрье».
Ох, лучше б я про это не вспоминал! Ведь, похоже, чего-то в том же духе ждал от меня и мой новый издатель! Больше диалогов и любовных сцен. Легко сказать!
– Слушай, Серега, – смущенно кашлянул я в кулак, – я, собственно, собирался с тобой посоветоваться… Дело в том, что издатель, как он выражается, хочет потрафить невзыскательным вкусам читателя, а потому просит меня вставить в роман пару-тройку любовных сцен. А я в этом как-то не силен… В смысле их описания…
– Погоди, – Серега одарил меня долгим, внимательным взором, – так что, у тебя в романе любви нет?
–Почему нет? – нервно возразил я. – Конечно, есть.
–Так что она, платоническая? – Серега меня убивал.
– Почему платоническая? – я начал тихо злиться. – Нормальная любовь. И даже вполне традиционная. И вообще, зря я завел этот разговор, ни к чему…
– Постой-постой, – перебил меня Серега, который вдруг сделался необычайно серьезным. – Так ты что, хочешь сказать, что написал что-то действительно стоящее?
– Ну, не знаю, не знаю, – не поверите, но я чувствовал себя почти предателем.
– А когда ты его написал, свой роман? Почему я про это ничего не знал? – продолжал осыпать меня ревнивыми вопросами Серега.
– Так это ж было давно, уже и не вспомню когда. – Я словно перед ним оправдывался. – сразу его не напечатали, а теперь вдруг объявился новый издатель…
– Да-да, ты говорил. – пробормотал Серега, до которого, похоже, только-только дошло, какие удивительные метаморфозы произошли в моей унылой жизни, и обреченно добавил. – Значит, у тебя все-таки получилось… Да, вот так оно и бывает. Написал, забыл и вдруг…
– Да, все именно так. Написал, забыл и вдруг… – эхом подхватил я, а про то, что я еще к тому же и рукопись спалил, из скромности умолчал. На бедном Сереге и так лица не было.
– Ну да, ну да, – мой приятель совершенно померк, – наверное, ты это заслужил. Хотя бы тем, что не занимался этой подлой поденщиной. А мне теперь, чтобы написать хоть что-нибудь стоящее, еще долго придется литературные шлаки выводить… Эх, сколько ж их за все годы накопилось!..
Вот уж чего никогда не мог предположить, так это того, что мне придется когда-нибудь Серегу утешать. Все-таки на моем беспросветном фоне он всегда был в значительно более выигрышном положении. Собственно, и к неудачникам я его, если честно, с некоторым натягом относил. Так, скорее, за компанию.
– Перестань, Серега, ты же прекрасно знаешь, что все зависит только от тебя. Выберешь время – и не такое напишешь.
– Думаешь? – Серега обеими руками ухватился за мою соломинку.
– Уверен, – не моргнул я глазом.
Серега немного помолчал, а потом махнул рукой:
– Да ладно тебе, Сапрыкин. Оно, конечно, хотелось бы в живые классики попасть, а, с другой стороны, ведь все давно написано до нас. Лев Толстой, Достоевский, Чехов
