И со вздохом – вот хорош он, хорош… томный, бледный… ресницы трепещут, взгляд умоляющий… а я тут перед ним босая и с малиной в руке.

В доме громыхнуло, и из приоткрытого окошка потянуло серой… Она там что, демонов вызывает? С Греты станется. Она для своего котика и демона на ингредиенты изведет.

В общем, от дома мы с эльфом шарахнулись одновременно.

Столкнулись. И поспешно отступили друг от друга, потому как еще решит, что и я его белого тела домогаюсь. Эта мысль и вернула меня в сознание.

Эльф. Ночью. Прокрался. И почти проник в дом.

– Что вы здесь забыли? – прошипела я, раздумывая, стоит ли звать стражу или все-таки лучше не впутывать власти в наши проблемы. Небось эльф-то хорошего рода, состоятельный, и в управе у него свои люди имеются.

Нет, управы нам не надо. Сама разберусь.

– П-позвольте м-мне об-б-бъяснить, – он, кажется, вновь покраснел, – н-но если м-можно… н-не…

И указал на малину, которая к беседе прислушивалась с несвойственным растению интересом.

– Отдыхай, дорогая, – сказала я. И, повернувшись к эльфу, велела: – Идем.

Ослушаться он не посмел.

В дом я его, естественно, не потянула. А вот на лавочку присесть позволила, бедолагу ноги с трудом держали. Правда, на розы он покосился с немалой опаской.

– Они обыкновенные, – успокоила я гостя, правда, не добавила, что сама в том не уверена, но просто очень надеюсь.

– В-ваше растен-ние очень н-необычно, – заикался он весьма очаровательно. – Н-никогда н-не видел н-ничего п-подобного.

– Грета постаралась.

– С-сторожевая… м-малина?

– Она самая.

– П-перспективно… б-благодарю еще раз за п-помощь… – Он встал.

– Стоять. Итак, благородный…

– Тиритриниэль…

Вот оно как… ну да, теперь понятно, почему я имечко не запомнила, такое он и сам небось разучивал первые полсотни лет жизни.

– Извольте объясниться. – Я малину на лавочку положила. – Что вы делали ночью в нашем саду?!

Тири… в общем, на физии Эля появилось выражение величайшей скорби, словно я не вопрос задала, а известила его о том, что визитом своим он нанес репутации моей дорогой сестры непоправимый ущерб и теперь, дабы обелить имя ее девичье, просто-таки обязан на ней жениться.

Нет, подобная мысль, конечно, была, но… эльфу и так досталось.

– Видите ли, многоуважаемая Юстиана…

Надо же, имя мое запомнил.

А многоуважаемой меня так и вовсе не называли, разве что наш преподаватель изящных манер, которому эти самые манеры крепко мешали выразить свое ко мне отношение в более доступной для восприятия форме.

– Дело в том, что моя м-матушка п-пожелала, чтобы я п-принял участие, – он заикался и краснел. Мило так… очаровательно просто. – В делах семейных… и п-причинил д-добро.

– Кому?

– Людям п-причинять д-добро мне еще рано. Мама п-полагает, будто я недостаточно крепок… п-психически.

Это верно, чтобы причинять добро людям, нужно иметь не только крепкие нервы, но и крепкие кулаки. А эльф при всей его вековой мудрости… хотя что-то меня и насчет мудрости сомнения брали, в общем, он и вправду не выглядел готовым к столь серьезной миссии.

– Она с-сказала, что н-надо н-начать с м-малого. С животных, – с облегчением выдохнул он. – Извините, я к-когда н-нервничаю, н-начинаю з-заикаться…

– Не надо нервничать, – я ободряюще похлопала эльфа по руке. – Значит, с животных?

Он кивнул.

– Это м-мое п-первое з-задание. И я н-не м-могу п-провалить его.

Что ж, где-то в глубине души – очень в глубине, как утверждала сестрица, моя душа воистину была бездонна – я ему сочувствовала. Помню свое первое задание, и старое сельское кладбище, и упыря вертлявого, за которым до рассвета гонялась, и то лишь чудом упокоила, а мне потом претензии выдвинули, что могилы потоптала, памятники порушила…

– Скажите, что сигнал был ложным.

– Соврать?! – в зеленых очах эльфа плескался ужас.

Ну да, врать эльфам не с руки… хотя, помнится, продали мне как-то, в лучшие еще времена, когда имела я возможность по эльфийским лавкам прогуливаться, шампунь ручной работы, обещая, что волшебный аромат его будет долго держаться.

Держался.

Не соврали. Правда, забыли упомянуть, что при контакте с кожей аромат меняется, а перемены индивидуальны. И не виноваты они, что в результате я источала ароматы вяленой воблы.

Вот соседу нашему понравилось даже.

Он моими волосами пивко занюхнуть пытался.

– Я д-должен уб-бедиться, что вы не м-мучаете животных! – воскликнул Эль, чье имя вновь самым благополучным образом стерлось из памяти. – И если н-надо, я д-добьюсь с-судебного разрешения…

– Не надо! – поспешила заверить его я. – Зачем нам судебные разрешения? Мы сами разберемся… приходите завтра.

– З-завтра? А п-почему…

– Потому. Сами посудите. Моей сестре никак нельзя с вами встречаться! Вдруг она решит, что вы ее преследуете?

– Я?!

– Вы. Днем заходили? – я загнула палец. – И ночью пробрались, в окошко подглядывали. А еще приличным человеком казались. То есть не человеком…

Он поежился.

– А если еще в гости зайдете…

Похоже, теперь эта мысль больше не казалась эльфу удачной.

– И если вас волнует, что мы что-то скроем…

Именно это, собственно говоря, я и собиралась сделать.

– …то ничто не мешает вам продолжить наблюдение за домом. С дозволенного судом расстояния, – уточнила я.

Эль призадумался.

Наблюдать за домом ему определенно не хотелось, но и другого варианта он не видел. Во всяком случае, такого, который устроил бы обе стороны.

– Завтра я отправлю Грету… скажем, на рынок, а вы быстренько все осмотрите.

– Вы очень б-благородны…

Ну да, конечно.

– П-поверьте, я н-не заб-буду вашей г-готовности к сотрудничеству, – Эль встал и протянул мне руку. Следовало заметить, что вид у нашего эльфа при этом был до отвращения серьезный. – И всенепременно упомяну об этом в отчете.

В протянутую руку я вложила синюю ягоду малины.

А что, мне не жалко…

– Б-благодарю, – от подарка Эль отказываться не стал.

– И что будем делать? – Грету мой рассказ впечатлил, особенно та его часть, которая касалась ссылки и каторги, верно, здесь я была особенно убедительна.

– Будем… будем возвращать Барсика к жизни…

– Но он еще…

Грета указала пальцем на мумию, имевшую лишь отдаленное сходство с котом. Плотно спеленутый остатками пледа, покрытый бурой, местами закаменевшей мазью, он и вправду выглядел жертвой.

Если эльф увидит котика…

– Знаешь, – Грета сглотнула, – я думаю, что если для презентации, то нам хватит, да?

– Определенно.

Барсика отмывали в ванне, а потом отмывали ванну от Барсика, и Грета добрым словом поминала как всех эльфов, так и конкретно этого, в которого ее угораздило влюбиться.

– А может, – она поднялась с колен, – ты его соблазнишь?

– Зачем?

– Чтобы он потерял голову от страсти и забыл… – она обвела рукой ванную комнату. Мазь ее, которая при контакте с водой