На этот вопрос у меня был готов ответ. По карте я прикинула, что без особой спешки до Приозерного можно доехать дня за четыре. За два-три дня решить проблемы Дерена (при условии, что мне это под силу). И еще четыре на обратную дорогу. Итого одиннадцать дней. Пару дней хорошо бы иметь в запасе, мало ли что? А значит, двух недель заслуженного отпуска мне хватит с лихвой! Арифметика незамысловатая, но я почему-то очень гордилась тем, как здорово все рассчитала.

– С вашего позволения, мне нужно две недели.

– Отчего же так мало? – искренне поразился Верховный. – Помилуйте, Лериетана, но, если мне не изменяет память, за неделю вы едва успеете доехать до Миловера! И то, только в том случае, если загоните до смерти и себя, и лошадь. Или вы настолько талантливы, что уже научились телепортироваться?

– Боги упасите! Вот уж чему я не хочу учиться даже на седьмом курсе! – помимо воли вырвалось у меня.

– Отчего же?

– С моим везением, при первой же попытке применить телепортационное заклинание я запросто останусь без головы.

– Ну тогда как же?

– Что?

– Как вы планируете так скоро попасть в Миловер?

– В Миловер, да. Простите, конечно, я оговорилась. Мне понадобится около трех, возможно, трех с половиной недель, – активно захлопала я ресничками, всеми силами давая понять, что я просто не умеющая считать дурында.

Вот не люблю я открыто врать! Не люблю и не умею. И даже когда очень надо, все равно у меня не выходит! Зато наивно-глупый вид делать наловчилась профессионально.

– А ваш супруг как же? Еще не закончил со своими делами?

– Видимо, еще не закончил, – уныло согласилась я.

– Жаль, что не удастся отправить его вместе с вами… Ну что ж, отказывать вам я не вижу смысла. Вы единственная дочь графа и должны быть для него опорой.

– Опорой должны быть сыновья, – невесть с чего сообщила я.

– Что вы сказали? – не расслышал или не понял меня Магистр.

– Я говорю, сыновья должны быть опорой родителям. А я могу разве что морально его поддержать.

– Ах, ну да, ну да, – покивал директор, явно занятый своими мыслями. – Что ж, я даю вам месяц, нагоститесь хорошенько, погуляйте на свадьбе. В конце концов, вы давно не видели отца.

Я просияла, не слишком думая о последствиях и о том, как же удивится мой родитель, если до него ненароком дойдут слухи о том, что он так скоропостижно… тьфу, то есть скоропалительно обзавелся еще одной спиногрызкой. Будто одной меня ему мало!

– Однако есть одно условие, на которое я не могу просто закрыть глаза, – добавил Верховный.

Неужто я рано обрадовалась?

– Какое же?

– Видите ли, единственное обязательное условие, без которого ваш отъезд за пределы Академии невозможен, – опечатывание силы. Я не имею права отпускать недоученную волшебницу одну, без наставника, вы же понимаете.

– Но вы уже отпускали меня к отцу! – возмутилась я.

– Да, но тогда вас сопровождал ваш супруг и наставник. И он же поручился за то, что в отцовском замке с вами ничего не произойдет. А сейчас за вас кто поручится?

– Никто, – пришлось признать мне.

– Так вы согласны?

– Как будто у меня есть выбор…

– Ну конечно есть! – как-то слишком радостно воскликнул Верховный. – Вы можете отказаться от этой процедуры и никуда не уезжать!

Это уже был конкретный намек на то, чтобы я перестала выделываться слишком сильно. Я его поняла и выделываться перестала.

– Ну конечно, я согласна! – не менее радостно возопила я, всем своим видом выражая готовность ко всему, но на всякий случай уточнила: – А это не больно?

– Не волнуйтесь, после ритуала возможно лишь незначительное головокружение, которое очень быстро пройдет. Вы готовы начать?

– Прямо сейчас? – почему-то струхнула я.

– А чего тянуть? – усмехнулся в седую бороду Верховный, выходя из-за своего стола. – Вам еще вещи паковать, в дорогу собираться…

Я на всякий случай отступила к двери, но директор, проявив недюжинное проворство, которого я от него, признаюсь, просто не ожидала, вдруг подскочил ко мне и, звонко шлепнув раскрытой ладонью по лбу, приказал:

– Спи!

Я почувствовала, как подгибаются ноги и… все. Видимо, уснула.

– Лериетана! Я уже закончил, вы можете открывать глаза, – кто-то заботливо похлопывал меня по щеке.

– М-гм? – сонно причмокнула я, отворачиваясь и даже подсовывая под голову ладошку, всем своим видом демонстрируя твердую решимость поспать еще немного. Устроиться поудобнее никак не получалось, и я вдруг осознала, что это оттого, что я сижу, с ногами забравшись на что-то мягкое и уютное. Ну и пусть. Сидя спать тоже очень даже можно. А в сессию так и вообще стоя, привалившись боком или спиной к стене.

– Госпожа адептка, поимейте совесть! Здесь вам не лежбище! – уже требовательнее и строже окликнули меня.

Я вяло приоткрыла один глаз… и встретись взглядом с пронзительно голубыми, совершенно не старческими глазами Верховного. Из кресла я выскочила молниеносно, как ошпаренная кошка. Благо, не из директорского, а из другого, пристроенного в уголке кабинета.

– П-простите, Верховный Магистр Тоноклаф, – вяло пробормотала я.

От резких движений меня качнуло, замутило, а в голове по ощущениям прокатилось пушечное ядро. Я скривилась и тихонько взвыла.

– Что с вами? Почему вы воете? – невозмутимо уточнил директор.

От его невозмутимости меня замутило еще сильнее.

– Потому что у меня голова сейчас расколется надвое! А вас накажут за надругательство над беззащитными адептками! – сдуру ляпнула я.

И тут же, запоздало сообразив, кому нагрубила, скуксилась еще старательнее и завыла втрое проникновеннее. Верховный беззвучно пошевелил губами, впившись в меня рассерженным взглядом, но испепелять на месте (или даже исключать) придурковатую адептку почему-то не стал.

Это скоро пройдет. Признаться, у вас незаурядная реакция… присядьте. Хотите воды?

Я покачала головой и тыльной стороной ладони утерла со лба холодный пот. Ладонь тоже была холодная и мокрая, неприятная.

– Вы ведь сделали все правильно? – на всякий случай уточнила я. – Я не помру по дороге в корчах, так и не доехав до любезного родителя?

– Ну что вы! Если бы была какая-то опасность, я бы ни за что вас не отпустил.

«Если бы только вы знали, сколько опасностей я соберу на свою пятую точку по пути, вы бы даже говорить со мной не стали, а просто заперли бы в комнате до возвращения господина Роутэга», – мрачно подумала я.

Директор коротко на меня взглянул, а я вдруг подумала, что надумай меня «читать» маг такого уровня – я и не замечу ничего. Осмотрительнее надо быть, Лериетана. И думать о хорошем. Думать о хорошем вообще полезно. Не только в целях конспирации.

– Ну как вы себя чувствуете? Вам лучше?

– Пожалуй, да, – удивленно признала я. – Определенно лучше. Мутит, по крайней мере, не так сильно. И голова. Да-да, голова почти прошла.

– Что ж, тогда не смею вас больше задерживать. Только, Лериетана… все-таки у меня к вам будет одна просьба.

– Какая? – насторожилась я.

– Если вдруг вам понадобится помощь… неважно, в каком деле и какого характера, не стесняйтесь обращаться ко мне. Трепку я, конечно, вам задам, но лишь после того, как помогу.

Я молча кивнула. О чем он догадывается? И что он знает наверняка? Что он вообще может знать?

– Я говорю вполне серьезно, не считайте это шуткой выжившего из ума старика. Иногда получить нагоняй, избежав при этом смертельной опасности лучше, чем остаться навсегда в какой-нибудь канаве, где вас никто никогда не найдет.

Я судорожно сглотнула, пятясь к двери.

– Вы меня пугаете.

– Ну что вы, я всего лишь помогаю вам верно расставить приоритеты.

– Э… Спасибо… – неуверенно поблагодарила я, трясущимися пальцами нашаривая дверную ручку. – Я пойду?

– Ступай с миром, – кивнул Верховный и снова прожег меня взглядом. Как будто просветил насквозь, разобрал по косточкам, изучил и сделал для себя какие-то выводы. Бр-р-р… Зачем он меня пугает? Или не пугает, а предупреждает? О чем?

– Простите, Верховный Магистр Тоноклаф, – уже практически покинув кабинет, обернулась на пороге я, – а это письмо, как его доставили?

– Его принес вестник, – ответил директор, почему-то не выказав удивления моему вопросу.

Я кивнула.

– Благодарю… И всего доброго!

– Удачной дороги, Лериетана. И постарайся вернуться к назначенному сроку.

– Всенепременно, –