Из майсов моей бабушки, или Хлеб

Моя дочь, которой пять лет, за любое действие всегда требует компенсацию в виде сладкого. Сегодня мы пошли к педиатру и, естественно, после похода к врачу пришлось идти через супермаркет. Пока она вертела шоколадные яйца в огромной коробке, я взял с хлебной полки длинный багет. На улице:

— Па, отломай мне кусочек хлеба.

— Голодная? Сейчас обедать будем.

— Па, ну отломай, быстрого хлеба хочется.

— Почему быстрого?

— Да он как-то быстро съедается.

В начале 80-х годов у нас в Алма-Ате произошло событие, которое было-таки событием. А именно во Дворце спорта проходила международная выставка пекарей хлеба. Итальянцы, японцы, французы и еще пара кап. стран поставили свои хлебопечки и пекли. Для народа это было удивительное событие. Потому как французы пекли багеты и бесплатно раздавали длинные горячие батоны. Очередь стояла с пару километров.

Длинный багет был диковинкой.

Дело было летом, и мы с дружком каким-то образом туда попали. Мы обежали всю выставку, особенно постояли возле японцев, которые готовили пирожные удивительных в то время форм и размеров.

Простояв очередь, мы урвали по паре батонов. Весело жуя и удивляясь новому вкусу хлеба, мы прыгнули в автобус.

— Ба, привет, смотри что я привез! — я схватил батон и, как саблей, размахивал хлебом.

— Не маши хлебом, положь на стол.

Ба встала над багетом.

— Где ты это взял?

— Выставка Ба, капиталисты хлеб пекут, свой.

Ба взяла багет и взвесила на руке.

— Баловство какое-то, он же ничего не весит, он пустой, только корка.

Ба взяла нож и отпилила край, который половиной рассыпался на крошки в ее руках.

— В войну пекли похожий, много дрожжей, потом желудок болит, и ни намазать на него, и ни помакать. Ерунда. Это не хлеб.

— Ба, а что хлеб?

— Пойди в магазин да посмотри.

— Ба, а то я не ходил.

— Все, иди, я завтра покажу тебе, что такое хлеб.

На этом разговор и закончился.

Ба закрылась на кухне, включила радио.

Через стекло кухонной двери было видно только спину Ба и мучную пыль под ансамбль домбристов.

Вечером я зашел на кухню, на столе стояла огромная кастрюля с тестом, сосульки теста покинули края кастрюли и свисали до стола. Я машинально протянул руку к тесту, чтобы заправить его обратно.

— Не тронь, шлемазел, весь вкус испортишь. Видишь, как дрожи разошлись, получают удовольствие, они сейчас как во дворце. А если ты им дворец сломаешь, то все, хлеб будет не тот.

— Да ладно, Ба, не трогаю.

Наутро я проснулся от запаха горячего хлеба. Кроме того, жар духовки распространялся по всей квартире, и было душно. Я пришел на кухню. Ба выкладывала горячие прямоугольные буханки на столе.

— Эх, нет форм, приходится на листе печь. Ну, с одной стороны, это даже хорошо. Умывайся, будем завтракать, пока хлеб горячий.

Умывшись, я налил себе чай и сел перед хлебом. Ба виртуозным движением ножа отрезала ломоть

— А вот сейчас, пока горячий, быстро маслом.

Она взгромоздила на ломоть большой кусок сливочного масла, и он начал медленно таять заполняя все хлебные поры. Вручив кусок мне, стала наблюдать. Я укусил обжигающий хлеб с маслом. «Рот обрадовался», такого густого хлеба я не ел никогда.

— Ба, очень вкусный, но очень плотный, несмогу доесть. И зачем так много напекла, зачерствеет?

Ба пододвинула один каравай на центр стола и со всей силы надавила на центр булки. Получилась воронка, Ба резко убрала пальцы.

— Смори!

Центр хлеба медленно начал возвращаться в исходное положение.

— Вот так определяется качество хлеба. Такой хлеб может лежать месяц и ничего ему не будет. А теперь надави на французскую палку, которую ты вчера принёс.

— Ба, ну у них просто сорт хлеба другой.

— Хлеб должен быть хлебом, этот хлеб в моем детстве назывался тяжёлым, его ели в основном на завтрак и ужин. А в обед едим полегче и чёрный.

— Ба. ты никогда не пекла хлеб, чёй-то вдруг?

— Я тебе рассказывала что все мое детство прошло в семейной пекарне, труд тяжёлый, я могу испечь любой хлеб, но желание отшибло. Этот я испекла для тебя, чтобы ты знал, что такое настоящий хлеб, а эту халтуру пусть французы и едят.

Пока мы с дочерью дошли до дома, от багета мало что осталось.

— Вот я сейчас от мамы получу за то, что я тебе аппетит перебил.

— Па, а мы ей не скажем.

— Как не скажем? Ты есть не станешь, мама сразу догадается.

— Да буду я есть, Па.

Из майсов моей бабушки, или Барабанщик

Опираясь на палочку-костылек, Ба зашла ко мне в комнату. Я сидел за столом, на котором стоял магнитофон, и крутил плёнку. Из колонок играло:

Забытую песню несёт ветерок

В задумчивых травах звеня

Я помню, что есть на земле уголок.

Где радость любила меня.

Ба села на край моей кровати и слушала.

— Кто поет?

— «Воскресенье», группа такая.

— Почему группа, а не ансамбль?

— Ну, ансамбль уже не говорят, группа!

— Хм, группа.

В окно смотрела сирень, запах стоял пьянящий.

Палисадник за окном нашей микровской квартиры был весь в цвету, яблоня, пару урючин, алыча и сирень создавали ощущение японского сада. Алма-Атинская весна была в разгаре.

Я перемотал ленту и поставил Ветерок снова.

— Не устал слушать?

— Ба, слова учу, в группе играем, я на барабанах играю.

Ба засмеялась

— На пианино надо играть, а не на барабанах!

— На пианино у нас девчонка одна.

— Симпатичная?

— Ну да, очень.

— Нравится?

— Ну, не знаю, наверное.

— Наверное. Есть только два чувства: или нравится, или не нравится.

— Нравится, — улыбнулся я.

— Ну хорошо. Значит, ты барабанщик?

— Ага.

— Значит, неуч. Не стыдно?

— За что, Ба? Это тоже важный инструмент.

— Угу, важный, — улыбалась Ба. — Вот все у тебя как-то наполовину. Вместо пианино — барабан, учиться меньше, читаешь фантастику, а не что-то дельное. Мысли у тебя тоже наполовину. Будет, как в той песне про барабанщика, Аркашка пел. Будь ты слесарь, а не барабанщик и то больше пользы. А девочку барабанами не возьмёшь, не достойно.

— Ба, а что по-твоему, достойно?

— Запомни, все что ты делаешь, ты должен стремиться делать лучше всех, а еще лучше, делать что-то важное и нужное так, как никто не делает. Барабанщик тоже профессия, но играть надо так, чтобы лучше никто не сыграл. Понимаешь?

— Ба, ну на все надо время, не все сразу.

— Ты хочешь быть барабанщиком?

— Нет, но мне нравится.

— Тогда зачем