У тощего пернатого аристократа шансов не было бы даже против одного из них. Поэтому, когда его принялись теснить к ограждению, он стал уворачиваться – единственное, что было в его силах. Ловкость и верткость – в этом он своих противников превосходил порядком. У них ноги разъезжались на льду – а он ощущал себя буквально, как рыба в воде. Сколько раз приходилось вот так гонять, даже не нацепив коньки, по замерзшему проливу между континентами, доказывая другим детишкам богатеньких нэси свою лихость!

Должно быть, у ребят был строгий приказ – обставить все, как несчастный случай. Потому оружия они с собой и не взяли. Ругались, гоняясь за вертким юнцом, падали на льду, расшибая локти и коленки.

Вот только их было все же четверо – а он один. У них не было оружия – зато у одного оказалась рация. И вскоре число врагов удвоилось. И кто-то из вновь прибывших додумался прихватить травматический пистолет с резиновыми пулями крупного калибра. Даже не то, что крупного – а размером едва не с целую ладонь. Такая не пробьет навылет, и даже кожу не повредит. Но при выстреле с нескольких метров толчок окажется достаточно сильным, чтобы сбить с ног и оттолкнуть.

Это он выяснил, когда в него попали в первый раз. Прямо в грудину, выбив воздух и оглушив на несколько секунд. Ударом его отшвырнуло на несколько шагов, и после этого он по инерции проехал по льду еще пару десятков метров.

Последнее спасло его от немедленной расправы – первую секунду он был совершенно беспомощен и дезориентирован. Так что спихнуть его за ограждение ничего не стоило. Но для этого преследователям нужно было преодолеть расстояние, оказавшееся между ними и нэси.

В глазах прояснилось, когда огромный детина уже склонился над ним, намереваясь схватить. Страх заставил Охитеку дернуться в сторону, уклоняясь от протянутой руки. И снова – беготня. В скорости он порядком потерял, а когда очередной выстрел попал ему в ногу – еще и захромал. Вспотевшая тонкая рубашка прилипла к телу, замерзла. Дыхание срывалось, заледеневший воздух обжигал и обдирал внутри при каждом вдохе. Если бы не ужас, он бы давно рухнул на заледеневшую крышу – и будь что будет. Но приходилось удирать от преследователей. Бегать не получалось, так что большей частью он теперь ползал или катался по ледяной поверхности.

Он сам не знал, как, но ему удалось добраться до входа обратно. Он даже сумел довольно далеко удрать – насколько это было возможно с поврежденной ногой. Добрался до отцовского кабинета – опечатанного. Охитека точно помнил, что это было единственное место, где не налепили камер системы безопасности. И где находился запасной пульт, вырубающий их все – как и освещение, и прочие системы жизнеобеспечения.

Если бы он не добрался – ему не удалось бы ускользнуть из небоскреба. Штаб-квартиры корпорации, принадлежащей отныне ему, и для него же превратившейся в смертельную ловушку. Нэси не стал долго раздумывать над странностью – почему на него набросилась охрана собственного небоскреба. Он просто закрылся изнутри, заблокировал все системы через внутренний пульт – слежения, электроснабжения и других, забрал пачку денег и оружие, точно специально приготовленные для него в сейфе – и выскользнул через запасной выход.

Почтенный господин Чойсо был крайне мнителен, и устроил что-то вроде потайной шахты с обычной лестницей в толще наружной стены. Внутри одной из титанических опор. Выход туда имелся лишь из его кабинета. Прежде чем удрать, Охитека распахнул окно – пусть думают, что у него внезапно прорезались крылья! Сбылась мечта экспериментаторов трехсотлетней давности. Выход закрывался наглухо после того, как через него проходили. Искать его, как и потайной рычаг, можно было вечность – покойный Чойсо позаботился о непрозрачности системы для существующих инструментов сканирования. Включая магические.

Чего ему не следовало делать в тот вечер – так это появляться в управе стражей мира. Наивный юнец, он мог бы догадаться, что, раз за него взялась охрана собственной корпорации, то и правоохранители окажутся куплены. Именно удирая из участка, он получил пулевое ранение, оставившее глубокую царапину на боку.

Видимо, в тот оборот нэси сопутствовало невероятное везение – ничем иным он объяснить то, что остался жив и сумел сбежать, не мог. Должно быть, сам Спящий решил оказать покровительство неразумному пернатому, совершающему глупость за глупостью.

Последним нелепым поступком, стоившим Охитеке рваного пореза на плече, стала попытка найти убежище у человека, живущего на окраине. Бывший раб, выкупленный молодым нэси и устроенный на работу и учебу. Человек был талантливым педагогом, и мог обучать детей в школах или рабов, выпущенных на свободу или выкупленных такими же энтузиастами, как сам Охитека, и его друзья и единомышленники. Нэси полагал, что недавно обретший свободу раб, безмерно благодарный своему благодетелю, поможет.

И если от стражей мира, которые должны были, по идее, блюсти законы, или от охранников, которые должны были сохранять верность наследнику усопшего работодателя, еще можно было ожидать предательства – то от освобожденного его усилиями человека Охитека такого не ожидал. Благодаря этой, последней, глупости, он и очутился за городом, с новой раной, без оружия и теплой одежды, в легкой городской обуви, предназначенной, чтобы перебежать по расчищенному асфальту от теплого помещения к теплому такси и обратно.

Ему удалось оторваться от преследования, уйти проулками, а затем – покинуть город и затеряться среди густого леса, которым поросло побережье узкого пролива, разделяющего континенты Вавиекамиг и Асинивакамиг. Шел через лес, сам не зная, на что надеясь. При одной мысли о возвращении в город начинало трясти еще сильнее, чем от мороза.

Как раз на дороге, ведущей к мосту, перекинутому между берегами двух континентов, он встретил удирающую от преследования Кэтери – дочь делового партнера своего отца. Только покровительством Спящего можно было объяснить то, что это произошло спустя всего час после бегства из города. И что он за этот час ничего себе не отморозил.

*** ***

- Ай-яй-яй! Как же это так с вами получилось, юноша?

Причитания успокаивали – они означали, что он добрался до надежного убежища. До того, кто сумеет помочь и укрыть.

Синяки мажут целебной мазью. Поразительно, как обошлось без трещин в ребрах и костях ноги. Царапину на боку мажут и бинтуют. Бывший раб цокает языком, покачивая головой удрученно. Надо бы врача, обеззаразить как следует. Но приходится довольствоваться тем, что есть. А