или устроиться на постой к местным – не проблема. По поводу билетов – не знаю. Секретарша наша оформлением не занималась. Наверное, сам. Да в этом по нашим временам ничего сложного: забронировал рейс онлайн, перевел деньги – и лети спокойно. Виза на Кубу не нужна, загранпаспорт у него оформлен.

– Так, а Проскурников знал о том, что Константин Владимирович собирается уехать на отдых? – спросила я.

– Да, конечно, знал. Он ведь практически стал частью нашей команды. Как же мы могли скрывать это от него?

Ростислав пожал плечами.

– Мы договорились с Илларионом Васильевичем, что как только Костя вернется из туристической поездки, то мы тут же вносим каждый свою часть денежных средств, – продолжил Пантелеймонов. – Потому что свою часть Илларион Васильевич уже внес: на мой и Костин счет. На эти деньги и был закуплен необходимый инвентарь.

– Но Константин Владимирович не вернулся по непонятной пока причине, – заметила я.

– Да, не вернулся! – с жаром подхватил Ростислав. – И теперь сложилась просто невозможная ситуация! Необходимый инвентарь в полном объеме не проплачен и, соответственно, не приобретен. Он стоит гораздо больше, чем есть сейчас на счете нашей компании. Я имею в виду мою часть и средства Иллариона Васильевича. Но самое страшное – это то, что Проскурников, как назло, постоянно справляется о том, когда будет открыт филиал. А я понятия не имею когда! Я же не знаю, когда вернется Костя, не знаю, почему он задержался. Я сто раз ему звонил, но его телефон не отвечает.

– А Проскурников знает, что Константин Владимирович не вернулся из поездки? – спросила я.

– Знает, – кивнул Пантелеймонов.

– Вы ему сказали? – уточнила я.

– Нет, он сам узнал. По своим каналам. Я же говорил, что он опасный человек, у него все под контролем, все схвачено, – упавшим голосом проговорил Ростислав.

– Может быть, лучше было бы, если бы о том, что Константин Владимирович еще не вернулся, сообщили ему именно вы? – предположила я. – Ведь у вашего инвестора могло пошатнуться к вам доверие, если он узнал это из других источников.

– Да я собирался ему рассказать! Но… так и не решился, – тихо сказал Ростислав. – И вот сегодня он мне позвонил и потребовал прийти на встречу в «Аполлон», это мужской клуб. Там он поставил свое условие. Мы должны открыть филиал не позднее чем через неделю. То есть он дал неделю сроку на то, чтобы все довести до ума. Если открытия не будет, то тогда он потребует возвратить его транш.

Пантелеймонов тяжело вздохнул.

– А где я возьму деньги?

– Ну так ведь ваши-то деньги остались на общем счете, ведь так? Вот и отдайте их Проскурникову, – сказала я.

– Да не возьмет Илларион Васильевич только мою часть вложений, понимаете? Ему нужна и Костина доля. Но даже если бы он и согласился на этот вариант, то я не смогу открыть филиал «Академии», как было запланировано ранее. Ведь тренажеры закуплены еще не в полном объеме. К тому же немалая часть средств уже вложена, но теперь получается, что эта часть зависла и превратилась в мертвый груз.

– Ну, тогда попробуйте реализовать то помещение, которое предназначалось для филиала «Академии», – посоветовала я.

– Нет, вы не понимаете! Это сделать не так-то просто. На это нужно время. А если поторопиться, то цена продажи будет значительно меньше, я много потеряю на этой сделке. Но это даже не самое главное. Главное здесь – это то, что я опять-таки не смогу вернуть всю сумму Иллариону Васильевичу. Потому что деньги Кости находятся на его личном счете, и для меня они недоступны. Проскурников же поставил условие: возвратить ему все средства. Частичный возврат ему невыгоден, и он на это никогда не согласится. У меня сейчас просто безвыходная ситуация. Даже продажа своей собственной недвижимости, короче, всего того, что у меня есть, на ситуацию никак не повлияет. Мне не расплатиться с Илларионом Васильевичем! – последние слова Ростислав буквально выкрикнул.

– А как вы считаете, Ростислав Александрович, ваш приятель и совладелец бизнеса мог просто бросить вас на произвол судьбы? – задала я провокационный вопрос.

– Иными словами, вы хотите сказать, что Костя по каким-то своим соображениям решил оставить меня одного разбираться с Проскурниковым? Ради того, чтобы еще какое-то время поваляться на пляжах Кубы? Нет, ну что вы! Костя – очень ответственный человек, он человек слова. Он прекрасно знал всю обстановку, которая сложилась с нашим проектом. Он понимал, что по возвращении необходимо будет, согласно договоренности, внести свою часть оплаты. А по вашим словам получается, что Костя взял и хладнокровно меня кинул! Нет, такого просто быть не может! Я в этом убежден. Мы с Костей знакомы еще со школьной скамьи, мы начинали свой бизнес с очень скромных сумм. И за все время нашего предпринимательства не было ни одного случая, когда бы между нами возникло бы какое-то недопонимание. Я уже даже не говорю о нечистоплотности в вопросах бизнеса. Я верю Косте!

Ростислав Пантелеймонов закончил свою эмоциональную речь и замолчал.

– Ладно, вы меня убедили. Но если Проскурников поставил вам практически ультиматум, то почему вы не обратитесь в правоохранительные органы с заявлением? – спросила я.

– Не понял… О каком заявлении вы говорите, Татьяна Александровна?

Ростислав удивленно посмотрел на меня.

– Как о каком? Ведь вы только что сами сказали, что этот делец, занимающийся сомнительным бизнесом, потребовал от вас открыть филиал «Академии» или вернуть ему всю сумму. Так? Открыть филиал вы не можете, вернуть всю сумму – тоже. Учитывая то, что Проскурников опасный тип – это ваши слова, – что он может вам сделать? Правильно, все что угодно, для того чтобы вернуть свои инвестиции в ваш проект. Стало быть, в заявлении так и следует написать, что вам угрожают, – объяснила я.

Пантелеймонов посмотрел на меня и медленно покачал головой:

– Татьяна Александровна, я ведь не несмышленый школьник. Я что же, не понимаю разве, что полиция не станет связываться с таким, как Проскурников? Более того, я уверен, что у него в полиции, прокуратуре, в Следственном комитете, в суде, да и вообще везде имеются «подвязки», «прихваты», «своя рука» и что-то еще в этом роде. И никто против него никогда не пойдет. Потому что себе дороже. Я же сказал, что его деятельность подпадает под Уголовный кодекс. А это означает, что Проскурников – обыкновенный бандит с большой дороги. Такой, как Проскурников, ни перед чем не остановится, для него убийства – это привычное дело. А вы говорите – обратиться в правоохранительные органы!

Ростислав Пантелеймонов обреченно махнул рукой.

– Позвольте