Потом Арин, не получив от него извинений, бросила трубку. Перезвонила через полчаса, теперь уже плакала, потому что «ты меня совсем не любишь». Дан снова молчал. Потому что действительно не любит, врать не хочет, а сказать правду сейчас… даже страшно. Кто знает, что Арин выкинет после такого признания? В общем, он молчал. Минсок, присутствующий на кухне во время разговоров, тоже молчал.

Спустя минут пятнадцать Арин успокоилась, Дан спокойно напомнил, что клип снимали еще до того, как они познакомились, так что ее претензии здесь излишни. Арин обиделась и снова бросила трубку.

— Что делать будешь? — спросил Минсок.

— Мне начинает казаться, что отношения — не мое, — устало признался Дан.

Минсок расхохотался, а после предположил:

— Может, ты просто девушек выбирать не умеешь?

— Примерно это я и сказал, — заметил Дан.

После выхода клипа Арин обижалась на него несколько дней, а после оказалось, что у нее прибавился еще один повод для ревности.

Дан говорил, что учит Бёль писать музыку. Но Арин не знала, кто такая Бёль. После шоукейса Person фотографии будущей женской группы расползлись по интернету и Бёль ожидаемо обсуждали больше остальных девочек. В Корее слишком много внимания уделяют внешности, чтобы не обратить на нее внимание. Когда Арин поняла, с кем Дан проводит в студии по несколько часов в неделю, она сделала свои выводы.

Так получилось, что позвонить она ему решила незадолго до начала их репетиции. Они впятером ждали Юджина — у него были съемки шоу с утра и он еще не успел вернуться в агентство, так что занимались разными делами в зале. Минсок помогал Хэвону отрабатывать хореографию новой песни, Джинхо следил за тем, как Инсон учится делать «вертушку» из тхэквондо — поочередные удары ногами по голове. В уже отснятом клипе это движение делают только те, кто гарантированно умеет — то есть Дан, Минсок и Джинхо. Но у них была надежда, что они успеют научить остальных к Коачелле, тогда дэнс-брейк выглядел бы особенно мощно.

— Ты не говорил мне, что девушка, которую ты учишь в студии, будет айдолом, — обвинительно заявила Арин сразу после приветствия.

— Разве? Она трейни и я точно это озвучивал.

— Трейни — не гарант дебюта, — заметила Арин.

Дан пожал плечами и сел на диван. Парни иногда косились в его сторону, но больше были заняты своими делами.

— Для меня это не было важным. Сейчас она трейни, ее скорый дебют вовсе не делает ее действующим айдолом.

— И ты не говорил, что она красива.

Дан тяжело вздохнул:

— Мы оба существуем в индустрии, где внешность является важным критерием отбора. Сложнее найти не-красивую…

— Нет, — прервала его Арин. — Симпатичных девушек действительно полно. Но мы оба понимаем, что ты по несколько часов сидишь один на один с невероятно красивой девушкой.

Дан устало откинул голову назад: скандалы на почве ревности он не любил. Что делать с претензиями Арин, он тоже не знал.

— Ты настолько мне не доверяешь? — спросил он.

Арин молчала. Видимо, не доверяет.

— Не надо ревновать меня ко всем подряд, — сказал Дан. — Я еще много с кем, кто внешне привлекателен, бываю наедине. Но это не значит, что у нас есть какие-то… чувства или отношения.

— Я не чувствую, что ты полностью… со мной, — обиженно заявила Арин. — Я для тебя словно не имею значения, ты всегда занят чем угодно, только не мной.

— Я говорил, что в данный момент времени моя карьера для меня на первом месте, — устало напомнил Дан.

— А я? Я на каком месте? На первом карьера, на втором, очевидно, семья. Потом твои друзья, красивая ученица, журнальные съемки… а где я?

Дан снова обреченно вздохнул: он не знал, что отвечать. Арин ведь права, в его списке ценностей она даже в топ-5 не входит, у нее есть право обижаться.

Понимая, что лучше не станет, Дан произнес это вслух:

— Давай расстанемся.

Так как парни занимались без музыки, голос Дана был прекрасно слышен и все четверо удивленно повернулись в его сторону, разом забыв о своих занятиях. Дан запоздало подумал, что как-то неприлично говорить такое по телефону, но при встрече они вообще мало разговаривают.

— Это все из-за этой девчонки? — возмутилась Арин, а уже через секунду начала плакать.

— Арин… Арин, — попытался успокоить ее Дан, в динамике уже слышались рыдания и заявления о том, что он никогда ее не любил.

А потом она бросила трубку. Дан удивленно посмотрел на свой телефон и огорченно вздохнул.

— Вот так просто? — с иронией спросил Минсок.

Дан ответить не успел — Арин снова позвонила, в трубке звучал удивительно спокойный голос:

— Я не хочу расставаться, — сказала она. — Давай встретимся на выходных и все обсудим.

— Хорошо, давай все обсудим, — печально ответил Дан.

— Я люблю тебя! — выпалила Арин и бросила трубку.

Дан снова удивленно посмотрел на телефон: что это было? что ему с этим теперь делать?

— Видимо, не просто, — хихикнул Инсон в тишине зала.

— У меня появляется ощущение, что все кореянки — ревнивые и странные, — вздохнул Дан.

Парни расхохотались. Они перестали заниматься, Минсок и Джинхо сели на диван рядом с Даном, а Инсон с Хэвоном — на пол.

— Ты всегда можешь поступить как типичный кореец, — предложил Инсон.

— Это как? — удивился Дан.

— Заблокировать ее везде и избегать следующие полгода, — весело объяснил Инсон.

Дан недовольно закатил глаза: такая себе идея.

— Кстати — сработает. Ближайшие премии только в декабре, а больше поводов встречаться у вас нет, — сказал Минсок, явно веселясь по поводу возникшей ситуации.

— Вряд ли это остановит Арин, — вздохнул Дан. — Есть подозрение, что тогда я стану первым к-поп айдолом, чья бывшая будет орать проклятья под окном.

Парни заржали в голос. Вообще, маловероятно, конечно — Арин, быть может, и без комплексов, но все же гордая. Но то, что озвучил Инсон — полный игнор бывшей — действительно является частым финалом отношений. А скандал от игнорируемой девушки — возможным продолжением такого финала. Вообще, из всех азиатов жители Кореи наиболее эмоциональны. В Японии даже громко говорить в общественных местах считается неприличным, а в Корее жена может изменщика-мужа выселять из квартиры, выбрасывая вещи из окна и крича