Залучье. Помогите, говорю сестре, чтобы в себя пришла и чтобы хорошего человека встретила. Бабка мне для Юльки воды и мёду дала, объяснила, как пить, чего говорить. Ну, сестрица моя отказалась: мол, ничего ей не надо, хотела воду заговорённую вылить, ну, тогда я сама её воду с мёдом пить стала — не пропадать же добру. А как в Москву из отпуска вернулась, так сразу со Стасиком познакомилась. В очереди на кассу в Перекрёстке стояли.

Ангелина невнимательно слушала Алёну, но из вежливости кивала головой в такт рассказу и даже заметила:

— В июле пойду в отпуск и тогда съезжу к твоей бабке.

— А чего июля ждать? Можешь на новогодних праздниках съездить. Да я бы и до Нового года не ждала, возьми несколько дней за свой счёт и поезжай. Это меня Михалыч с брачного ложа выдернул, а твоя аналитика сейчас нафиг никому не упала. Пиши заявление и поезжай. Чем себя понапрасну изводить, надо жизнь налаживать.

Ангелина вернулась в отдел, села за компьютер, а мысли возвращались всё к тому же: почему Константин не пишет и не звонит. Она себе объяснила, что, конечно, Костя по каким-то причинам вынужден был жениться на дочке высокопоставленного питерского чиновника, но любит он её, Гелю. Ведь так бережно он за ней ухаживал, так нежно с ней обращался и, разумеется, не просто так он называл её своим ангелом…

Вечером, придя домой, Ангелина рассказала Ксюше о своём разговоре с Алёной:

— Глупость, конечно, но я подумала, что, может, действительно мне к этой бабке-ворожке съездить. А то я столько лет один и тот же сюжет прокручиваю. За мной ещё в институте парень ухаживал, стихи мне читал, о любви своей рассказывал, а параллельно от него наша одногруппница залетела, и они расписались. Правда, развелись ещё до диплома. Про Белогорского, ты знаешь: четыре года мариновал, а потом женился на белокурой фее, которая оказалась фурией и теперь его изводит. Теперь вот ещё Константин. «Люблю! Ты мой ангел!», а у самого свадьба в Питере.

— А что Белогорского жена гнобит, откуда известно?

— Я его в субботу встретила. Он теперь свадьбы снимает, художник высокого уровня. Жаловался, что его жене, кроме денег, ничего не нужно, что скандалит всё время, ко мне подкатывал: помню ли, как на море ездили.

— Вот с этого места поподробнее.

— Я хотела тебе в воскресенье подробно рассказать. Меня прям разбирало, пока мне Маришка фотки со свадьбы сестры не показала. Думаю, мне стоит в Старое Залучье съездить. Узнаю у Алёны, как туда добраться, и съезжу летом.

— Нечего лета дожидаться, завтра надо ехать, крайний срок — послезавтра, — тряхнула Ксения рыжими кудрями.

— Считаешь, что мне это надо? — удивилась Ангелина.

— Это мне надо! — уверенно заявила Ксюша. — Если полиция ничего не хочет о моем маньяке знать, пусть бабка твоя посмотрит и какой-нибудь отворот сделает мне от маньяка или маньяку от меня.

Ангелина удивленно посмотрела на подругу: Ксения всегда отличалась рациональностью, умением принимать обдуманные решения, и вдруг — обращение к деревенским суевериям.

— Ты считаешь, что эта бабка сможет определить, кто тебя преследует?

— Вот и узнаю: сможет или нет.

Утром Ангелина пошла к руководству отпрашиваться «по семейным обстоятельствам», получила у Алёны подробную инструкцию, как добраться на автобусе до её родной Михеевки, а оттуда на попутке доехать до Старого Залучья и найти там бабу Шуру. И вечером Геля с Ксюшей были уже на Ярославском вокзале.

— Мам, ну, чего ты переживаешь? Как доеду, сразу позвоню. Целую, — Ангелина убрала телефон в сумку и пояснила: — Я маме сказала, что меня на три дня в командировку отправили.

— А я матери не стала говорить, куда уезжаю. Без подробностей и деталей. А то вопросы начнутся: почему да зачем? Не хочу понапрасну волновать, — Ксения ничего родным про странного преследователя не рассказывала. — Сказала, что на пару недель исчезну, пока заказов нет, отдохну в Абу-Даби, звонить не буду: роуминг дорогой. И вообще, я свой мобильный отключила: меня не будет на радарах. Пусть теперь не я, а маньяк понервничает.

Поездки по железной дороге всегда Ангелину убаюкивали, но той ночью ей не спалось. Лежа на верхней полке, она наблюдала, как мелькают за окном вагона чёрные деревья, покрытые снегом поля, телеграфные столбы… И от этого неуютного пейзажа лезли в голову мысли, путаные, тяжёлые: «Зачем я, как какая-то дремучая дура, прусь к чёрту на рога к непонятной бабке? По-хорошему мне к психологу надо походить, разобраться с ним в причинах любовных неурядиц, понять почему я таких персонажей выбираю и пускаю в свою жизнь». Время от времени Ангелина смотрела на телефон: вдруг появится сообщение «Ангел мой…», но тёмный экран ничего не показывал.

Ранним утром Ангелина с Ксюшей вышли на заснеженную платформу. Было темно и холодно. Им предстояло пойти на автостанцию, чтобы доехать до Мехеевки, зайти к родным Алёны и от них уже отправиться в деревню к бабке.

— Алёна говорила, что автовокзал где-то совсем рядом с железнодорожным. Пошли, сейчас найдём.

На привокзальной площади кружила метель, порывы ветра кидали в лицо колючие пригоршни снега, холод залезал под капюшон, ледяными пальцами касался кожи щёк, пробирался сквозь одежду. Прохожий указал девушкам, где останавливаются автобусы, но Ксюша предложила:

— Давай хоть кофейку попьём, вон какой-то общепит работает.

В привокзальном кафе было тепло, аппетитно пахло свежей выпечкой и выходить на морозную улицу не хотелось. Подруги не спеша пили кофе, обсуждали сложившиеся в их жизни неожиданные обстоятельства, а когда всё-таки собрались и пошли на автовокзал, то оказалось, что автобус на Михеевку ушел двадцать минут назад, а следующий будет только вечером.

— Закон подлости ещё никто не отменял, — вздохнула Ксюша, разглядывая расписание.

— Мне же Алёна говорила, что именно на архангельском поезде надо ехать, потому что сразу на автобус можно сесть. Но я забыла, да потом, я и не знала, что здесь автобусы два раза в сутки, думала: один автобус уедет, следом другой придёт.

Подруги немного потоптались перед расписанием. На стене автовокзала крупными буквами был написан номер вызова такси, но в Михеевку их везти отказались: «Дороги плохие, подождите пару дней».

— Теперь до вечера придётся здесь торчать, — грустно вздохнула Ангелина, и в этот момент перед девушками остановился чёрный джип.

— Девчонки, Вам далеко?

— В Михеевку.

— Однако! Но Вам сегодня повезло: нам по дороге. Садитесь.

Злой порыв ветра обдал ледяным дыханием, девушки нырнули на заднее сидение автомобиля и только тогда рассмотрели водителя — молодой, широкоплечий, короткая стрижка, весёлые карие глаза. Он обернулся к пассажиркам:

— Погостить приехали?