Шрифт:
Закладка:
Рука наёмника метнулась, сдавила лежащему горло:
– Тайное имя.
– Обычно-то… – прохипел Венельд, – руки вроде бы… жмут…
– Имя.
Охотник ухватился за жилистое запястье, сдавил, потянул, пытаясь освободиться. Сил у наёмника было немерено! Воздуха отчаянно не хватало. В глазах начало темнеть, как вдруг раздалось хлопанье тяжёлых крыльев, и Дарвел с воинственным криком напал на человека, посмевшего поднять руку на его хозяина. Наёмник досадливо отмахнулся, крепкие пальцы разжались, и Венельду удалось сделать вдох.
– Имя, – Свияж вынул кинжал – тот самый, с серебряным лезвием! – поднес его к глазу лежащего. Ведьмак поневоле моргнул, ощутив, как коснулись клинка ресницы. Стало не до шуток. Дарвел кружил над ними, метил кривыми когтями в лицо наёмника, кричал встревоженно.
– Эй-эй, полегче! – быстро проговорил Венельд. – Нет у меня тайного имени, понял? Не-ту! А вот твоё мне известно, Свияж. Так ведь называла тебя твоя мать?
Наёмник отпрянул, едва не распоров Венельду щеку кинжалом. Взгляд его на миг прояснился, и оказалось, что глаза у него голубые – в самый раз под льняную шевелюру и светлую короткую бороду! Девкам, должно быть, нравился… Длилось это мгновение, а затем тьма снова заволокла его взгляд, лицо стало бессмысленным. Он поднял кинжал, сверкнуло на лезвии солнце. Дарвел обрушился на него, вцепился когтями в руку, забил крыльями.
– Не делай этого, Свияж! Слушай мой голос, слушай меня. Опусти оружие.
Наёмник застонал сквозь стиснутые зубы, уронил кинжал, схватился за голову. Сокол взмыл в небо. Венельд осторожно перевалился на бок, встал на четвереньки. Его замутило тут же, заплясали перед глазами чёрные точки. Сделав почти нечеловеческое усилие, парень сгрёб непослушными пальцами кинжал, подтянул к себе, прочертив по земле неглубокую борозду. Кажется, работает… Нужно бы закрепить результат!
– Сопротивляйся, Свияж, ты можешь! Слушай только меня. Следуй за моим голосом.
В голове вдруг мелькнуло коротенькое заклинание, придающее убедительности словам. Так, баловство одно: в споре противника победить, охмурить девчонку, оружейника уболтать, чтобы цену скинул. Ну, да на безрыбье, как говорится… Венельд особым образом скрестил пальцы, прикоснулся рукою к груди – мъентрап'кхеат!
– Держись, Свияж! Я помогу. Слушай только меня, делай, что я велю.
Наёмник упал вдруг на землю, забился, вцепившись себе в волосы. Взревел – и ничего человеческого в том рёве не было. Так кричит умирающий зверь, заглянув в леденящие глаза собственной гибели.
Венельда потряхивало, голова противно кружилась. Заклинания, даже самые простенькие, всегда отнимали у него слишком много сил.
– Свияж! – повторил он ещё раз, чувствуя, что силы вот-вот покинут его. Здоровенный наёмник дёрнулся, пнув Венельда в раненое бедро, и внезапно затих. Безвольно упали руки, разгладилось, прояснилось лицо. Удалось ли ему избавиться от гнёта чужой злой воли, или упорхнула из тела душа, не выдержав противостояния – это Венельду ещё предстояло выяснить, а пока он без сил повалился на землю и замер, закрыл глаза, сжал зубы, ожидая, когда, наконец, отступит проклятая слабость. Дарвел слетел к нему, заглянул в лицо. – Жив я, – пробормотал Венельд. – Жив, – и потерял сознание.
Без сознания Венельд пробыл не долго. Солнце висело почти на том же самом месте, Дарвел по-прежнему сидел рядом, время от времени вытягивая шею и поглядывая то на хозяина, то на наёмника.
Очнувшись, Венельд первым делом ощупал гудящую голову и зашипел от боли, коснувшись места, куда угодил меч. Волосы там слиплись от крови. Благо, что удар пришёлся плашмя! Нужно будет отыскать ручей и промыть рану. В седельной сумке был у него порошок, запирающий кровь, но это подождёт. Сейчас есть дела поважнее.
Потихоньку, не делая резких движений, охотник осторожно сел и огляделся вокруг. Голова тут же откликнулась болью, но дурнота отступила, и слабость прошла. Наёмник лежал рядом и, кажется, не дышал. Венельд склонился над ним, прислушался, коснулся пальцами шеи и удовлетворённо хмыкнул, почувствовав слабое биение жизни.
Недалеко от угасшего костра валялась чужая сумка и ремень Венельда. Меч тоже был там. Опоясавшись и вложив оружие в ножны, охотник поднял сумку. В ней обнаружилась добротная верёвка, которую он тут же пустил в ход – связал ею наёмника. Свияж глухо застонал, но не очнулся. Эх… Порасспросить бы его!.. Отыскалась в сумке и фляжка с водой – Венельд припал к ней пересохшими губами и долго не мог напиться.
Затем пришло время осмотреть остальных «наёмников». Подойдя к сваленным в кучу корягам, ведьмак вновь поразился их сходству с человеческими телами. Странно, он был почти уверен, что с рассветом они снова обретут прежний облик, но, похоже, ошибся. Значит, этим процессом руководил тот колдун, что поработил Свияжа. Как бы то ни было, а их тоже надо доставить в Талсбург. Вот только на чём?
Дарвел угрожающе закричал, и Венельд, не оборачиваясь, понял, что наёмник очнулся. Может, хоть он что-нибудь прояснит…
– Где я? – прохрипел тот. – Ты кто?
– Венельд, – буркнул охотник. – Вроде ж недавно знакомились. Шея, вон, до сих пор трещит.
– Ничего не помню… А кто меня связал?
Венельд усмехнулся:
– Я, мил человек, я. Мы с тобою немного повздорили, ну и…
Наёмник помолчал, соображая:
– Так а ты кто?
– Ну, этак мы и до темноты не разберёмся! Венельд я, говорю же, Венельд. А ты Свияж. Ну, вспомнил, что ли?
Услыхав своё имя, связанный болезненно дёрнулся и затих.
– Так-то оно лучше. Давай-ка теперь я вопросы задавать стану. Это вот что? – ведьмак указал рукой на коряги.
Свияж вытянул шею, пытаясь рассмотреть, о чём его спрашивают, недоумённо нахмурил брови:
– Это? Палки какие-то… Для костра, должно быть, припасены.
Венельд хмыкнул:
– Ну да, для костра. И как же я сам-то не догадался? Думай, Свияж, думай! Спутники ведь это твои, а?
Наёмник взглянул недоверчиво, шевельнул руками, будто проверяя верёвку на крепость. Венельд терпеливо ждал.
– У тебя это… кровь вроде на голове. Хорошо, видать, приложился.
Нет, так не пойдёт! Правда ли позабыл всё или опять притворяется? Дважды охотника не обхитришь! Венельд подошёл ближе, сгрёб лежащего за рубаху:
– Ты вот что, любезный, давай-ка соображай! Я тебя вроде как из плена освободил. Голос-то в голове как, утих? Не тревожит?
Лицо Свияжа исказилось, в глазах мелькнул ужас. Вспомнил, никак?
– Я…
– Ты, ты, – передразнил его Венельд, начиная раздражаться. – Девушку ты умыкнул в Талсбурге, Леей зовут, помнишь? А несколько лет тому другую девчонку за собой сманил, Вельду. Тоже позабыл?
