Шрифт:
Закладка:
Труп был мумифицирован, с кожей гладкой и коричневой, точно лакированной. Там, где пальцы сломались или их отгрызли крысы, белели кости.
Вслед за Пташне Лзи и остальные подошли. Шаги гейджа по плитам звучали тяжело, но осторожно. От мертвого короля пахло молью и чердаком, хрупкими старыми вещами.
Я терпеть не мог тронный зал, — сказал король династии Огненной Горы. Лзи сглотнула и постаралась не думать о том, что комната небольшая, закрытая и в ней труп тысячелетней давности. — В этой развалине сквозняки. Здесь гораздо лучше место для того, чтобы ждать вечность.
Лзи низко поклонилась. Смущенно поглядев, гейдж и Мертвец последовали ее примеру.
— Царь династии Огненной Горы приветствует вас и дозволяет встать.
Лзи не слышала, чтобы он это сказал. Но, возможно, он просто не говорил с ней.
Лзи повернулась к леди Голосу и сказала:
— Твой друг мертв.
Пташне нахмурилась, немного недовольная.
— Мой муж?
Она пожала плечами.
Откуда Пташне знала, на кого из ее спутников они наткнулись? Гейдж звонко усмехнулся, и Лзи вспомнила предупреждение короля династии Огненной Горы о талисманах.
Пташне сунула руку в складки своей белой юбки.
— Его величество приказывает вам помочь ему. Он хочет, чтобы его вынесли из этого места на пляж.
Лзи задержала дыхание, набираясь смелости.
— Для чего поплавки?
— Какие поплавки?
— Рыбацкие. В вашей лодке.
— О, — сказала Пташне. — Разумеется, для того чтобы перевезти короля династии Огненной Горы обратно на большой остров.
— Обратно на большой остров?
— Разумеется, — повторила она. — Вы ведь не думаете, что он хочет, чтобы я оставалась здесь вечно? При его сокровищах и в статусе его внучки… — Пташне улыбнулась. — Мы отлично заживем. Конечно, если вы мне поможете, я поделюсь с вами своим богатством. А теперь пусть твой солдат и… — она неопределенным жестом указала на гейджа, — …поднимут его и отнесут к лагуне.
Это не то, чего я хочу от тебя, внучка.
И внезапно, словно мертвый король показал ей карту, Лзи отчетливо поняла, что ему нужно. Почувствовала тепло, сознание родства. Принадлежности к чему-то единому.
Она восстала против этого требования.
Я только что нашла тебя!
И тоже хочешь использовать, чтобы получить власть и богатство?
Ее объял глубокий стыд.
Я пришла сюда за богатством. Но не для себя. Для нынешнего короля.
А он наградит тебя?
Он… — Она замолчала и подумала: — Он принял меня на службу. Дал мне место.
Что ж, — ответил старый король. — Если это все, что тебе нужно, внучка…
Мне нужен ты, — ответила она. — Я только что нашла тебя. Не заставляй меня отказываться от тебя так скоро.
Я устал. И ты видишь, чем мне приходится довольствоваться в некоторых ветвях Семьи.
Он, конечно, не шелохнулся. Не мог. Он не двигался уже тысячу лет. Но она все равно почувствовала, что он показывает на леди Пташне.
— Поднимите его! — еще резче потребовала Пташне.
— Ты требуешь этого от нас? — спросил Мертвец. — Мы заключали контракт с тобой, доктор леди.
Ты моя единственная семья. Она спохватилась, едва не произнеся это вслух. Она не станет заманивать в западню человека, который сотни лет страдал от одиночества, только потому что сама одинока.
— На самом деле нет, — сказала Лзи. Она закрыла глаза. Ей нравился этот давно неживой предок, с которым она так быстро познакомилась. И с сильным чувством утраты она, набрав полную грудь воздуха, сказала: — Я хочу, чтобы вы его уничтожили.
Если она ожидала гневного взрыва, то напрасно. Мертвец только с любопытством спросил:
— Значит, никакого проклятия нет?
— Конечно есть, — усмехнулась она. — Неужели ты думаешь, что все это было бы здесь, если бы не проклятие? Но он хотел, чтобы его оставили в покое, а не защищали. А потом слишком долго был один и теперь хочет совсем уйти.
— Откуда ты это знаешь? — спросила Пташне. — Ты не можешь с ним говорить. Я его Голос!
— У нее контракт, — устало сказал гейдж. — Вернее, контракт у ее короля. Пожалуйста, отойдите, леди Пташне.
Медный Человек шагнул вперед. Женщина в белой юбке не отступила. Она повернулась, опустилась на колени и обхватила ноги древнего короля. Под ее прикосновением они начали разламываться.
— Позволь мне служить тебе, предок! — воскликнула Пташне.
Лзи почувствовала, что выговаривает слова, горло растягивается, пропуская чужой голос:
— Единственная служба, которая мне нужна, дитя, — это уничтожение, — произнесла она вслух. — Ты предлагаешь службу только для себя, не для королевства.
Всхлипывания Пташне стихли, словно ее горло закрылось для них. Она изящно, с привычной грацией леди, встала. Лзи стало любопытно, где она выросла и что привело ее сюда. Она с горечью сознавала, что, вероятно, никогда этого не узнает.
Пташне повернулась лицом к гейджу. Он возвышался над ней, отчего она казалась хрупкой и маленькой. Она порылась в поясе юбки и вытащила амулет.
Рот ее сжался так сильно, что губы побелели; Лзи подумала, что если бы в промежутке не было плоти и зубов, кость со скрежетом прошлась бы по кости. У нее на лице сделалось выражение, как у нежеланного ребенка, которому напомнили, что есть другие дети, ради которых родители готовы на жертвы.
Лзи чувствовала это всем своим существом, эта мысль была хорошо ей знакома.
Существуют другие дети, ради которых родители идут на жертвы. Это трудно принять, даже если видишь своими глазами.
Опыт — более надежный учитель, чем наблюдения. Ради Лзи никто никогда ничем не жертвовал. Она почувствовала огромную жалость.
Пташне посмотрела ей в глаза, посмотрела, как смотрят на любимого, и сказала, обращаясь к королю династии Огненной Горы:
— Позволь мне служить тебе, дедушка. Ты моя семья. Ты мне очень нужен. Ты мой предок, дедушка. Я почитаю тебя. Я всю жизнь почитала тебя и всех моих предков. Почитала своим колдовством и своими поисками. Ты передо мной в долгу.
Губы Лзи зашевелились; голос исходил словно не из груди, а откуда-то из другого места.
Я устал, внучка. Возьми половину моих драгоценностей. Живи на них.
Почему ты говоришь моими устами? — спросила Лзи. — Почему не прямо с ней?
У нее и от этого есть защита. Я могу говорить с ней, но не ее устами,
