и такое же обтекаемое — для скорости. Его окружал ореол трепещущих поблескивающих крыльев; Лзи на мгновение смутно увидела два блестящих фасеточных сапфира величиной с ее два кулака и только потом поняла, что это глаза.

Она ненавидела свою вечную правоту.

— Ну-с, — довольно сказал гейдж. — Вот и тварь, которая издавала те звуки.

— Что ж, это лучше проклятия червей, да? — сказал гейдж, когда они, отступив на сто ярдов, стали обсуждать, какой у них есть выбор. Переход через усыпанную раковинами поляну теперь представлялся куда менее привлекательным.

— Гигантские осы? — Мертвец покачал головой. — Не думаю.

— Шершни, — сказала Лзи.

Мертвец посмотрел на нее. Гейдж, возможно, тоже: трудно это понять в случае с существом, которое не нуждается в глазах, чтобы видеть, и поворачивает голову, лишь когда вспоминает об этом.

— Их называют трупными осами, — сказала Лзи, начиная объяснять и чувствуя себя при этом занудой. — С точки зрения таксономии это осы. Они живут гнездами. Колониями.

Мертвец подался вперед.

— Так что можно ожидать их в большом количестве?

Она кивнула.

Гейдж сказал:

— Но люди их, вероятно, не интересуют, если не угрожают их гнездам, верно? Они едят фрукты или что-то вроде?

— Взрослые едят фрукты, — согласилась Лзи. — Но…

Их напряженное внимание заставило ее запнуться, а потом продолжить:

— …они жалят живых существ, и людей тоже, и относят в гнезда, чтобы ими питались личинки. Поэтому их и называют трупными осами. Хотя технически они не питаются трупами, по крайней мере сначала, потому что просто… парализуют добычу.

— Ну вот тебе и черви, — сказал гейдж Мертвецу.

Мертвец резко отпрянул.

— И ты знала об этих тварях?

— Я знала об их существовании, — ответила, защищаясь, Лзи. — Но не знала, что они водятся здесь. И вообще, если отделить бесплодных рабочих от гнезда, они не опасны.

У нее было ощущение, что они оба смотрят на нее, хотя относительно гейджа уверенности в этом никогда не было.

— Из них получаются прекрасные домашние животные.

— Домашние животные, — сказал Мертвец. — Люди используют их… как сторожевых собак?

— О нет. Они для этого слишком ручные.

— Клянусь ярким пером Исмата! — сказал Мертвец и закрыл глаза над своей вуалью.

Они обсудили, не подождать ли ночи, но Лзи напомнила, что многие насекомые становятся активнее в сумерках и в темноте, а шершни все равно, вероятно, ощущают тепло, так что передвигаться днем менее опасно.

— Теоретически, — сказал гейдж.

— Теория — все, что у нас есть, — ответила Лзи. — Однако я считаю, что они вряд ли сумеют унести тебя, Медный Человек.

Он зазвенел, как большие часы, — своим механическим смехом.

— Однако это не решает задачу, как переправить туда вас двоих.

— Грязь, — сказала Лзи, взволнованная пришедшей в голову идеей. — И много зодиа. Колонны дворца расположены слишком близко одна к другой, чтобы осы могли пролететь или проползти в промежутки между ними, так что, пожалуй, внутри мы будем в безопасности. Но чтобы попасть туда…

— Грязь, — повторил Мертвец.

Лзи кивнула:

— И много.

Первая половина перехода через пустошь, подумала Лзи, прошла на удивление хорошо. Острый запах зодиа, почти осязаемый, плотно окутал их, у Лзи даже закружилась голова. Под слоем грязи и растительной мякоти их кожа не была видна.

Единственная трудность заключалась в том, что смесь грязи и листьев, остававшаяся пластичной во влажной тени под листвой, почти сразу, как они вышли на палящее солнце, начала высыхать и отпадать. Она подумала, что было бы неплохо пойти быстрее, но грязь трескалась и отваливалась, и еще они не догадались обмазать гейджа. Может быть, осы не могли ужалить его или унести, но казалось, что солнце, отражающееся от его корпуса, их привлекает.

Они шли, согнувшись под маскировкой из пальмовых листьев, которых Лзи нарезала своим длинным ножом; шипастые стебли обернули рваными тряпками, чтобы защитить руки. Возвестив о своем появлении громким гудением, пролетела тень, потом вторая, и еще, и наконец раковины у них под ногами потемнели, оказавшись в тени. Трупные осы вились над гейджем, который произнес какое-то слово — Лзи решила, что это ругательство на его языке, — и плотнее закутался в рваную домотканую одежду и капюшон.

Лзи нагнулась.

— Мне следовало подумать об этом.

— Мне тоже, — ответил гейдж.

Оса ростом с него опустилась с грохотом, как рассерженный слон, и с лязгом ударилась о его незащищенную руку. Лзи вздрогнула. Она хотела вытащить нож, но потом подумала, что по сравнению с этим ее нож ничтожное оружие.

Потом, когда над ней появилась вторая тень, она обрела способность двигаться и посмотрела на Мертвеца, который манил ее, вытянув руку; слишком вежливый, чтобы просто схватить ее. Глаза его были окружены белыми кольцами. Когда она двинулась к нему, сгибаясь почти вдвое, он развернулся и побежал рядом с ней.

У нее складывалось впечатление, что он совсем не любит насекомых.

Еще один звонкий удар, потом тяжелый глухой шлепок. Лзи споткнулась, пытаясь оглянуться, и на этот раз Мертвец коснулся ее плеча.

— С ним все будет в порядке.

Ей пришлось поверить ему. Бок о бок они побежали к предполагаемой безопасности дворца.

Все шло хорошо, пока они не споткнулись о труп. Это произошло уже под колоннами, где тень крыши очень мешала видеть, что творится на солнце. Оглядываясь, Лзи поняла, что ощутила запах еще раньше, но из-за зловония могилы, протухшей грязи и острого запаха зодиа не подумала, что этот новый отвратительный запах может исходить от очень большого и очень мертвого тела.

Вероятно, это было тело человека, но сейчас оно раздулось, кожа натянулась и потрескалась, пропуская гнилостные газы. Лзи удивилась, не увидев в трупе червей: запах должен был бы привлечь мух со всего острова.

Лзи не упала, но оперлась рукой на колонну из второго ряда, и листья с ее руки отвалились. Она повернулась, тяжело дыша, и поискала Мертвеца. И задохнулась от ужаса, ее корчащиеся легкие просто не позволяли испустить предупредительный вопль: труп перед ней дернулся, изогнулся и начал подниматься.

К счастью, Лзи хоть и испугалась, но способности думать не потеряла. Правой рукой она нащупала рукоятку ножа и выдернула его из ножен, которые упали к ее ногам. Об этом она позаботится, если останется в живых. Она вскинула исцарапанную, в синяках левую руку и принялась размахивать ею, привлекая внимание Мертвеца и показывая себе за плечо.

У него были хорошие рефлексы, и он, должно быть, решил, что ей можно доверять. Поворачиваясь, он пригнулся, и неуклюжая дубинка трупа просвистела у него над головой и с грохотом ударилась о столб.

— Он не мертвый! — закричал Мертвец.

— Да мертвый, мертвый, — ответила Лзи. —