— Иван! Где ты научился магии телепортации? — спросила она.

— Я ничего не знаю об этой магии и нахожусь здесь с тех пор, как корабль начал разворачивать паруса, — в доказательство своих слов показал рукой в окно, но взгляд Антонины сфокусировался на чешуйчатой маске в моей руке.

— Иван, что это? — шёпотом спросила она, излучая спокойствие, которое мне показалось крайне тревожным. Это было то самое спокойствие, которое, предшествует катастрофе. Отреагировав на её вопрос, перевернул маску так, чтобы Антонина могла её видеть.

— Просто маска. Маледикт Пурпурная решила навестить меня и поблагодарить за заботу о её дочери. А потом случилось вот что… Я беззаботным тоном начал свои объяснения, но тёмная эльфийка не расслабилась ни на волос.

Чем больше рассказывал, тем больше казалось, что она находится на грани паники. Как только я закончил, Антонина обхватила меня обеими руками за бицепс и потащила к небольшому кабинету, отведенному лично для неё.

— Ты забыл упомянуть о встрече с одним из самых могущественных существ на Тариле⁈ — чуть не кричала она. Если бы она была Лилией, думаю, она бы шипела.

Я протянул руку и почувствовал облегчение, когда она не отпрянула, а прижалась ко мне, обхватив руками. — Ты так напугал меня, любимый! Как ты смог материализоваться в рубке?

Она подняла на меня глаза, и я покрутил маской перед ней.

— Ну, я уже говорил, что взял Фиби и остальных поплавать в пруду. Оказалось, что Фиби — потомок Маледикт. Мы дремали, и тут появилась дракон, видимо, чтобы поговорить со мной. Сначала я думал, что она меня просто съест, потом — что займётся со мной сексом. Но она просто поцеловала меня и сказала, чтобы я был добр к её дочери, а потом насильно напоила меня свой кровью.

Антонина замерла на последнем слове, и её глаза стали огромными. — Она заставила тебя выпить её кровь? — прошептала тёмная эльфийка.

Её палочка, казалось, сама выскочила из рукава платья. Я замер, на мгновение подумав, не собирается ли она ударить меня ножом. Затем Антонина принялась судорожно чертить в воздухе руны вокруг меня. Магия вращалась и образовывала круги, почти как если бы я находился в центре гироскопа.

Красные, синие, серые, зелёные — руны меняли цвета с неистовой быстротой и перескакивали с одного магического кольца на другое. Глаза тёмной эльфийки светились, с кончиков волос сыпались искры.

— Антонина, какого чёрта, милая? — ошарашенно спросил её.

Тёмная эльфийка подняла руку, прося меня замолчать. Если бы она не выглядела такой встревоженной, можно было бы проигнорировать просьбу, но сейчас я тихо стоял и ждал, крутя в руках маску.

— Это просто отстой! О, хм. Интересно, это маска делает меня невидимым? Было бы здорово. Это бы объяснило, почему никто не смотрел на меня, когда я шел к мостику. Чёрт, если у меня есть такой классный артефакт, значит ли это, что я какой-то подражатель Гарри Поттера?

Мой внутренний монолог закончился, когда Антонина устало опустила палочку и мягко сказала:

— Иван, я уже ничего не могу изменить…

Глава 4

Выпучив глаза, я стоял и тупо пялился на Антонину. Наконец, обретя дар речи и стараясь подавить зародившееся беспокойство, спросил: — Что она сделала? Полагаю, ты имеешь в виду Маледикт? Давай начнём с того, что я совершенно не понимаю, о чём ты беспокоишься.

Антонина глубоко вздохнула и кивнула: — Хорошо, но я тоже знаю не так много об этом и вижу такое в первый раз, поэтому могу и ошибаться.

Я провёл рукой по её спине, чтобы помочь ей расслабиться, пока она собиралась с мыслями. Ангелина спрыгнула с моего плеча и приземлилась на стол. Сильванская белка тщательно обследовала лежащие на нём предметы, выискивая среди разбросанных книг, блокнотов, стилусов и прочей канцелярской мелочи что-нибудь съедобное.

— Маледикт достигла той стадии, когда её тело состоит из маны. Больше нет никакой разницы между маной внутри неё и её плотью. Это… трудно объяснить, — Антонина сдула с лица прядь волос и отступила назад. Я не заметил, когда она успела закрыть дверь, но теперь тёмная эльфийка подошла к ней и повесила куртку и шляпу-котелок на крючок с внутренней стороны, а затем достала расчёску из слоновой кости.

— Продвинутые маги рано или поздно узнают об этом сами, все они обладают тремя силами внутри себя. Пуристы утверждают, что традиционная магия основана на использовании разума, а практики, черпающие силу из эмоций, осуждаются как демонические. Вероятно, это и стало причиной вражды между так называемыми силами света и тьмы.

Антонина присела на край мягкого кресла и жестом пригласила меня сесть с ней. Я подошёл и попытался втиснуться в кресло рядом, но когда это не получилось, присел на подлокотник.

— Мана есть внутри любого живого существа. Редкие люди могут использовать силу и изменять свои тела, но для некоторых это является обычным, естественным процессом. Есть мнение, что такие изменения вовсе не являются магическими.

Антонина распустила волосы и провела гребнем из слоновой кости по локонам, затем вздохнула.

— Легенды гласят, что если ты сможешь объединить все свои магические способности в единую силу, то станешь неудержимым. Многие великие маги сумели объединить свои разум, тело и эмоции, то есть слить воедино светлые и тёмные аспекты своей силы. Предположительно, этот процесс невероятно трудный и болезненный, но при этом высвобождает невероятные возможности.

Ангелина, порыскав по столу и не найдя ничего достойного своего внимания, в знак протеста скатала маленький бумажный шарик и бросила в меня. Я сделал быстрое движение рукой и автоматически поймал его, а затем начал помогать собирать волосы Антонины, чтобы облегчить ей расчёсывание.

— Драконы — это вид, который от природы обладает невероятно высокой физической маной, а также страстью, — продолжала тёмная эльфийка. Эти два аспекта легко сочетаются в них с рождения. Но для того чтобы развить ману в интеллекте, дракону требуется очень много времени. Столетия или даже больше. Маледикт… она соединила в себе всё это. Не знаю, назвала бы я её богиней, но если сравнивать с собой или другими учителями… То так оно и есть.

Я провёл губами по виску Антонины, она задрожала, слегка выгнулась мне навстречу и по её ушам пробежал румянец.

— Минутку, Иван, это очень важно, — проговорила она. — Твоя природа Повелителя Демонов делает тебя ближе