Заседание экспертной комиссии проходило в непринужденной обстановке и больше напоминало общение старых приятелей, нежели деловую встречу. Расположились в креслах за низким круглым столом. «Ну совсем как рыцари короля Артура», подумал Данилов. Ямрушков собственноручно приготовил кофе в кофеварке, выставил в центр стола вазочку со сладостями и гостеприимно распахнул дверцу одного из книжных шкафов, явив взорам гостей мини-бар, к которому за все время никто так и не подошел. Но, как говорится — была бы честь предложена.

Профессор Мароцкевич из Бакулевки оказался довольно приятным в общении человеком. Узнав о том, что Данилов начинал на «скорой», вспомнил, как в студенчестве подрабатывал фельдшером на семнадцатой подстанции и сразу же начал искать общих знакомых, которых набралось около десятка. А Ямрушков в тему поведал о том, как в ординатуре ему дважды приходилось «бодаться» со «скориками», привозившими в морг живых людей. Данилов и Мароцкевич при этом понимающе переглянулись — да, попадались на «скорой» деятели, брезговавшие осматривать бомжей и подобных им личностей, лежащих бездыханными на улице. Пнут разок и если лежащий не пошевелится и не издаст каких-либо звуков, то везут в морг. Хорошо, если в салоне «пассажир» как-то обозначит свою принадлежность к миру живых. В этом случае его доставят в больницу. Но если он будет вести себя тихо, то так и доедет до морга, а вот там начнутся проблемы…

В самом начале работы Данилова на «скорой» произошел совершенно дикий случай, показывавший, насколько деградировала служба скорой помощи в лихие девяностые годы, когда на шестой части земли царил тотальный бардак. Бригада четвертой подстанции (причем — врачебная, а не фельдшерская!) привезла во второй судебно-медицинский морг, находящийся в переулке Хользунова, взятого с улицы бомжа. Вышло так, что на входе образовалась очередь из машин скорой помощи. Такое нередко случается в вечерние пиковые часы, особенно если прием трупов ведет не слишком расторопный санитар. Терять время в очереди бригаде не хотелось. Они перегрузили труп на каталку, сунули ему под руку сопроводительный лист, подкатили каталку поближе к входным дверям и уехали, не забыв спросить у «отстрелявшейся» бригады фамилию принимающего санитара, которую нужно указывать в карте вызова. Расписался за принимающего врач, обычная, надо сказать, практика.

Подобная «махновщина» могла бы и сойти с рук, потому что подписи принимающих на картах никто не сличал. Заведующие подстанциями и старшие врачи обращали внимание лишь на то, чтобы рядом с фамилией принимающего была бы какая-нибудь закорючка. Но на этот раз не прокатило. По трем причинам. Во-первых, покойник на момент прибытия к дверям морга на был жив и умер только спустя шесть часов. Во-вторых, то ли по запарке, то ли из пофигизма, до семи часов утра ни дежурный санитар, ни охранник, не обратили внимания на стоявшую на улице каталку, тем более что она переместилась немного в сторону — то ли сама откатилась, то ли кто-то передвинул. Скорее всего, ребята напились до такого просветленного состояния, когда не хочется обращать внимания на «посторонние мелочи» вроде каталок и лежащих на них тел. В-третьих, у дежурного санитара хватило ума на то, чтобы не оформлять найденный перед окончанием дежурства труп задним числом, а вызвать наряд милиции. А мог бы и оформить, вредина…

По скоропомощным документам труп проходил, как сданный в морг в среду, в двадцать один час восемнадцать минут, а прибывший для осмотра судмедэксперт определил время смерти между тремя и четырьмя часами четверга.

В принципе, дело могли бы спустить на тормозах (в те времена и не такое спускали), но тогдашнего главного врача был огромный зуб на заведующего четвертой подстанцией Силерского, который пытался «выйти в ферзи» наиболее простым способом — публичной критикой недостатков московской скорой помощи и всей отечественной скоропомощной системы в целом. Практически ежемесячно в газете «Московский пустословец» публиковалась очередная ядовитая статья Силерского или же очередное разоблачительное интервью с ним же. Имидж «вскрывателя гнойников» служил Силерскому неплохой защитой и избавиться от него при помощи обычных придирок было невозможно. Попробуй объяви такому выговор за захламленность подстанционной территории или же за антисанитарное состояние внутренних помещений, так он погонит ответную волну, которая тебя самого смоет. А вот такой вопиющий случай, когда бригада привозит к дверям морга живого человека и оставляет умирать на улице, подделав при этом подпись принимающего санитара — это уже козырной туз, который ничем не побьешь.

Силерский слетел с заведования, а интервью на сей раз дал главный врач «скорой» — посмотрите, люди добрые, что творится на подстанциях у правдолюбцев, которые в чужом глазу любую соринку подмечают, даже несуществующую, а в своем бревен не видят. Врач с фельдшером отделались «легким испугом», то есть — условным сроком. Не пострадал только водитель, который только помог переложить якобы мертвого бомжа на каталку и вернулся на свое водительское место. Водители пациентов не осматривают и их состояние не оценивают. Они рулят и санитарят — таскают носилки и перекладывают тела, не вдаваясь в вопросы их жизнеспособности.