Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Современная проза » Ошибка доктора Данилова - Андрей Шляхов

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 58
Перейти на страницу:

— Он согласился только ради того, чтобы я от него отстал, — Ямрушков закатил глаза и покачал головой, словно сетуя на людскую несознательность. — Так и сказал: проще один раз уступить тебе, чем каждый день отказывать. А вы как настроены, Владимир Александрович? По глазам вижу, что желанием не горите, но надеюсь, что долго уговаривать вас не придется, у нас сроки.

— Уговаривать меня не нужно, — ответил Данилов, — только сразу хочу уточнить, что я не столько анестезиолог, сколько реаниматолог. Начинал на «скорой», потом много где работал, но анестезиология никогда не была моим «коньком»…

— Вот и хорошо! — оживился Ямрушков. — Значит у вас нет той корпоративной предубежденности против хирургов, которая формируется у всех анестезиологов на первом же году работы. Наш мир стоит на противоречиях между взаимосвязанными противоположностями — между мужчинами и женщинами, между молодежью и стариками, между хирургами и анестезиологами… И никуда от этого не деться. Но эксперт должен быть выше всего этого. Вы с аппаратурой знакомы? «Вентилятор» от «насоса»[5] отличаете? Конструктивные особенности знаете?

Данилов кивнул и сдержанно улыбнулся, давая понять, что оценил шутку. Впрочем, у человека, знакомого с доцентом Савельевым, такие вопросы могли возникнуть и всерьез.

— Вот и хорошо! — повторил Ямрушков. — Я вам честно скажу, Владимир Александрович, что эксперт не обязательно должен быть семи пядей во лбу и обладать всеми мыслимыми и немыслимыми регалиями. Нужен сведущий опытный человек, дотошный и объективный. У вас с этими качествами все в порядке?

— Надеюсь, что да, — скромно ответил Данилов, которого жена часто называла «всезнайкой» и «занудой».

— С фигурантами дела вы лично не знакомы? Это профессор Раевский, его ассистенты доцент Синявин и врач кардиохирургического отделения Шихранов, а также анестезиолог Сапрошин.

— Нет, ни с кем не знаком. О Раевском, правда, слышал.

— Да кто же о нем не слышал! — всплеснул пухлыми руками Ямрушков. — Светило! Знаменитость! Второй Кунчулия! И умен, как никто. В свое время все удивлялись тому, что он по собственному желанию ушел в сто восьмую больницу, руководить крошечным филиалом кафедры, несмотря на то что мог остаться в Бакулевке. Но Раевский рассудил правильно. Известно же, что лучше быть первым парнем на деревне, чем последним в городе. В Бакулевке он был бы одним из многих, между нами говоря — далеко не первым среди равных, а в сто восьмой он — царь и бог! Не место красит человека, а правильный выбор места!

Произнеся последнюю фразу, Ямрушков обвел взглядом стены своего кабинета и хлопнул ладонями по подлокотникам кресла. Намек был более, чем ясным — не смотрите, уважаемый, что я здесь только профессор, зрите в корень, я тоже царь и первый после Бога!

— Вы со мной согласны, Владимир Александрович?

Данилов снова кивнул, хотя на самом деле он считал более правильным канонический вариант пословицы, согласно которому человек красит место.

— В принципе-то дело простое… — Ямрушков дважды прикоснулся кончиками пальцев правой руки к губам. — Молчу! Молчу! Сначала нужно чтобы вашу кандидатуру утвердила Лариса Вениаминовна, которая рассматривает дело в суде, а затем мы соберемся втроем, сядем рядком, да поговорим ладком, то есть все изучим и обсудим. Никаких подвигов от вас не потребуется. Просто изучите материалы и сообщите свое мнение. Вопросов немного, дело не такое уж и пухлое, так что смею надеяться на то, что мы ограничимся двумя заседаниями. На первом вы получите материалы, а на втором мы выработаем заключение. Собираться станем после работы, чтобы не огорчать нашего уважаемого Владислава Петровича…

«Сильно, однако, тебя задело, — констатировал Данилов. — За пять минут — уже вторая шпилька в адрес шефа. И явно с расчетом на то, что я ему обе шпильки передам… Перебьешься, я тебе не почтальон».

К своему шефу Данилов относился без восторгов и пиетета, но с уважением. Нормальный, в целом, начальник, попадались и хуже, гораздо хуже.

— Да и у меня, признаюсь, дел выше крыши, так что спокойно поговорить можно только после шести часов вечера, — продолжал Ямрушков. — Надеюсь, что у вас после работы нет каких-либо неотложных дел?

— Абсолютно никаких, — заверил Данилов.

— Тогда я, как председатель экспертной комиссии, должен официально спросить согласны ли вы принять участие в ее работе? — Ямрушковиспытующе прищурился. — Только учтите, что коней на переправе не меняют. Если уж согласились, то согласились и работаете. Возможно, вам придется выступить на судебном заседании. Обычно это делаю я, но разные бывают ситуации. Тут уж, как говорится, все дела пускаются побоку, потому что из-за вашей занятости никто заседание переносить не станет. Возможно, у суда возникнут новые вопросы и дело затянется. Но тут уж, как говорится — коль взялся за гуж, не говори, что не дюж…

Данилов кивком подтвердил свою готовность сражаться до победного конца.

— И вот еще что, Владимир Александрович… — голос Ямрушкова заметно построжал. — В нашем с вами случае вопрос звучит так: «Кто виноват?». Ваше мнение кого-то оправдывает, а кого-то обвиняет, нейтралитет в данном случае соблюсти невозможно. Имейте, пожалуйста, это в виду, чтобы потом я не выслушивал рефлексий на тему: «ну как же я могу обвинить коллегу?». Можете! И должны, если уж взялись разбираться в ситуации! Или вообще не беритесь. Могу дать совет — относитесь к делу как к логической задаче, абстрагируясь от конкретных личностей. Так проще.

Данилов подумал, что вряд ли уместно решать судьбу человека, абстрагируясь от его личности, но с Ямрушковым своими сомнениями делиться не стал.

— Я все понимаю, Валентин Семенович, и готов участвовать, — сказал он.

— Вот и хорошо! — видимо, это выражение явно было у Ямрушкова одним из любимых. — Полдела сделано, осталось произвести хорошее впечатление на Ларису Вениаминовну. Но я уверен, что у вас это получится!

— Вообще-то я не мастер производить впечатление, — признался Данилов. — Да и зачем? Я же не свататься собираюсь.

— К словам станете придираться, когда будете читать материалы! — хохотнул собеседник. — Хорошо, скажу иначе — станете придираться, если Лариса Вениаминовнасочтет вашу кандидатуру подходящей. Приготовьтесь к тому, что она станет интересоваться вашей биографией, начиная с детского сада. Это я, варящийся в одном котле с вами, ради экономии времени заранее собрал о вас сведения и потому лишних вопросов не задавал. А Лариса Вениаминовна начнет с чистого листа. Кстати говоря, она считает себя знатоком психологии, так что не удивляйтесь, если некоторые вопросы покажутся вам странными…

Судья Тимирязевского районного суда Лариса Вениаминовна Подолячко старалась выглядеть лет на двадцать моложе своих законных, что было хорошо, поскольку возрасту поддаваться не следует, но при этом сильно перегибала палку, что было не очень хорошо, потому что все хорошо в меру. В первый момент Данилов подумал, что застал за столом в кабинете судьи какую-нибудь стажершу или курьершу, уж больно эта платиновая розовощекая куколка не соответствовала облику судьи. Но куколка властным хозяйским жестом пригласила его войти, а вблизи оказалось, что ей не меньше сорока пяти лет (это Данилов определил по рукам и сети морщин вокруг глаз).

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 58
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Андрей Шляхов»: