Шрифт:
Закладка:
— Ой, придурок, — услышал он неподалеку от себя чей-то разочарованный выдох, но было откровенно плевать. Глазами прошелся по трибунам, чтобы посмотреть на реакцию этого хмыря. Тот бросил холодный оценивающий взгляд на игрока и развернулся, чтобы покинуть арену. По пути он подозвал к себе главного тренера и перекинулся с ним несколькими словами, после чего просто удалился.
— Смеляков, закругляйся, — скомандовал Анатолий Михайлович с дальних трибун, — достаточно с тебя. Твой фэйс уже не фотогеничен.
Громкий смех партнеров по команде словно ушат холодной воды охладил его спесивость. Дьявол, эта девчонка вновь смогла выставить его на посмешище перед всей командой, и виноват в этом был, прежде всего, он сам. Поддался собственной слабости. Посмотрел вслед уходящей Маши и почувствовал некую досаду. Что на него нашло, какой бес вселился? Ее присутствие действовало на него разрушающе, лишало мозгов и чувства самосохранения. Если б не ее пощечина, сам бы не знал, чем закончилось все. Ему б теперь думать о последствиях своей выходки, а он лишь только о ней, занозе этакой…
Последствия не заставили себя ждать. В ближайшей игре Смеляков был заявлен на скамейке запасных. И второй, и третий матч тоже. На его карьере и больших мечтах можно было поставить крест. Никогда ранее его не оставляли вне игры. Да и других игроков без причины тоже. Хотя, причина-то тут была, и Яр даже знал какая. Сомнений быть не могло, только по личному указанию одного из руководителей клуба он мог вынужденно отдыхать, наблюдая за игрой без права повлиять на ее исход. Вице-президент по маркетингу — Соболев Станислав Игоревич. Ревнив оказался, не простил подката к его молодой протеже. Даже отец отчего-то молчал, не пытался поучить его уму-разуму. Значит, действительно, все дело было в уязвленной гордости топ-менеджера.
Настроение было ни к черту, и Яр вымещал его как мог на тренировках, где никто не смел ограничивать его в ледовых сражениях. Унижаться перед кем, просить вернуть в игру он не собирался. Анатолий Михайлович сам решит, когда наказание должно закончиться, а сам Смеляков сделает все от него зависящее, чтобы показать, что он в силах играть и запал его никуда не делся.
Глава 5. Вспоминать нельзя забыть
После той злосчастной фотосессии Маша клятвенно обещала себе все забыть и больше никогда к этому не возвращаться. Отец тактично не стал расспрашивать ни о чем, просто спросил, все ли нормально и требуется ли поговорить. Но она посчитала, что эпизод не стоил и ломанного гроша… Мама, конечно же, услышала все за вечерней чайной посиделкой на широком диване в уютной гостиной перед работающим лишь фоном телевизором, но, в отличие от отца, попыталась выведать немного больше информации. Маша ограничилась лишь сухой констатацией факта, дав понять, что эпизод закрыт и ей не интересен.
Ан-нет. Как же она ошиблась в самой себе. В свободное время она думать ни о чем другом не могла, снова и снова прокручивая в голове тот момент. Она тогда так растерялась. Не от неожиданности, нет — каким-то чутьем понимала, что не избежать поцелуя. Слишком уж настойчив был парень, слишком явно обозначал свое желание. Смелые прикосновения для камеры, будоражащий огонь в темных глазах. Ей стоило прилагать много усилий, чтобы напоминать себе ежесекундно: идет съемка, вокруг них слишком много людей. Да еще и появление отца было совершенно некстати. Дожить бы до окончания этой съемки, поскорее прочь от этого наглеца. Но она и сама не понимала, отчего так подгибались ноги, едва только ощущала его руки на себе. Какое-то наваждение. И ведь он ей не понравился даже. Совсем. Что там может нравиться? Огроменный рост под метр девяносто против ее метра шестидесяти четырех, а уж на коньках и того выше? Или широченная фигура в этой спортивной экипировке? Правда сегодня он был в обычной одежде, не своих «доспехах», но Маша как-то не разглядела его, сосредоточившись более на попытках держать себя под контролем. Да чего там говорить, она даже лица его не могла толком разглядеть — не могла себя заставить посмотреть на это самодовольство. Не выдержала в одну из поездок на выступлениях и залезла-таки в интернет познакомиться хоть бегло.
Ярослав Смеляков, гласила запись статьи, российский хоккеист, нападающий, 22 года, дата рождения, рост 187 сантиметров, выступает за клуб такой-то, воспитанник московского хоккея, принимал участие в чемпионате мира среди игроков до 18 лет. Отец тренер того же клуба, ранее был тренером в московской школе хоккея. Информация крайне скупая, но все же даже сухие цифры статистики говорили ей о его хорошей результативности. Уж Маша-то в этом разбиралась. А потом она не смогла отказать себе в просмотре его фотографий и инстаграм профиля, который был малоинформативен ввиду малого количества публикаций и не давал никакого представления о жизни хоккеиста вне льда. Тяжело вздохнув, Маша закрыла приложения. Нечего глазеть на него.
И все же зацепил он ее. Не сказать, что хорош собой, но это тот самый типаж мужчин, которые с возрастом становятся адски притягательными и мужественными. И тогда этот набравшийся опыта хищник уж точно не отпустит свою добычу.
Подлила масла в огонь сомнений Аня. Сестра позвонила спустя несколько дней после злополучной съемки, довольная, аки лиса, и сразу же вывалила новости, словно ушат холодной воды:
— Ты видела, что о тебе пишут? Я тебе ссылку кинула. Это что, правда?
— Нюсь, погоди, я не совсем понимаю, о чем ты. Дай посмотрю хоть одним глазом, у нас же не приветствуется собирание всяких сплетен в интернете.
Открыла ссылку и сразу в глаза бросился заголовок: «Хоккеист Смеляков и фигуристка Соболева зажгли своими чувствами лед».
Машу словно ударили. Сильно так, под дых.
А снизу под небольшой статьей были фото. Явно не те, которые делал приглашенный профессионал, а из архивов кого-то из присутствовавших на съемке.
— Что за бред, — пораженно произнесла она, не веря собственным глазам, снова и снова прокручивая ленту новостей. Несколько дней прошло, а фото только появились в сети.
— Ну, бред, не бред, а отец долго маме
