Амели посмотрела на письмо с монетами, но по её лицу трудно было определить, о чём она думает.

— Первым делом, мы заплатим завтра одному из деревенских мальчишек, чтобы он доставил письмо, — продолжала Селин. — Зелинка ни к чему не сможет придраться, если подумает, что я сделала всё возможное и вернула деньги, потерпев неудачу. Дамек, вероятно, не готов принять отказ Рианнон и предпримет ещё одну или две попытки. Со временем он поймёт, что это потерянное дело, и позабудет о нас.

Она увидела, как её слова понемногу успокаивают сестру.

В конце концов, Амели кивнула.

— Отлично. Возможно, мы ещё сможем остаться в живых, — она откинулась на спинку стула. — Но даже если так, это была большая сумма, Селин. Неужели ты просто не могла сказать ей, чтобы соглашалась?

— Нет, — твёрдо ответила Селин. — Не могла.

Ей будет сниться в страшных снах, как Дамек улыбается, глядя на одного из своих стражников, удушающего Рианнон на полу спальни. Селин прогнала это видение из своего сознания, подошла к своему стулу и опустилась на него. Она сделала всё возможное, чтобы помочь Рианнон, и жизнь продолжалась.

— Стоит съесть отбивные, пока они совсем не остыли, — сказал она. — Хочешь хлеба?

Амели кивнула, и её гладкие чёрные волосы шевельнулись вперёд и назад, будто жили своей собственной жизнью.

— Ты правда думаешь, что мы в безопасности? Что Дамек не попытается наказать тебя?

— Да, если Зелинка покажет ему моё письмо. В любом случае, наказывая меня, он не получит желаемое, так что стоит ли ему об этом беспокоиться? Это не похоже на то, что кто-то открыто высказывает недовольство его лидерскими качествами. Вероятно, он даже захочет замять эту историю.

Как оказалось, Селин была неправа, и её планам отправить письмо не суждено было сбыться. Вместо этого, стоило ей потянуться за хлебом, как лезвие длинного меча обрушилось на створку их окна, и в комнату что-то влетело, ударилось об пол и покатилось дальше.

Это была бутылка.

Она была наполнена маслом, а горлышко заткнуто тряпкой.

И тряпка горела.

Через секунду полетела вторая бутылка. Она разбилась, расплескав масло по полу. Тут же занялось высокое пламя.

— Селин! — закричала Амели, вскакивая на ноги и сдёргивая с крючка плащ, в попытке загасить им огонь.

Селин металась в панике, стараясь найти что-нибудь, чем могла бы помочь сестре, но её плащ и все их одеяла были наверху.

Несмотря на все усилия Амели, пламя продолжало распространяться. Затем в окно влетела третья бутыль. Она разбилась о ряды полок, и стену объял огонь.

— Надо выбираться отсюда! — послышался голос Селиниз-за рёва пламени. — Беги назад!

Амели была не из тех, кто легко сдаётся, но комната почти целиком была охвачена огнём, и воздух заволокло дымом. Уже через секунду после возгласа Селин обе они неслись к задней двери. Амели остановилась только для того, чтобы схватить свой меч. Она почти никогда не расставалась со своим кинжалом, так что он всё ещё висел на её бедре.

Селин первой вылетела в ночь. Она бежала по своему любимому саду из лечебных трав, перепрыгивая высокие стебли лаванды и кошачьей мяты. Амели спешила следом.

Но даже охваченная паникой, бегством спасая свою жизнь, Селин не могла избавиться от ужаса, что волной накатил на неё, когда она осознала, что их лавка, их дом горит сейчас по её вине.

Хуже того, перед её глазами всё ещё стоял длинный меч, крушащий ставни. Её не покидало ужасное предчувствие, что беда ещё не миновала. Она остановилась на мгновение, чтобы убедиться, что Амели не отстала.

— К задним воротам и дальше к деревьям, — сказала Амели так тихо, как смогла, и чтобы Селин услышала её за рёвом пламени. Было понятно, что и она думает, что худшее ещё могло быть впереди.

Селин пронеслась мимо всего, что ей было дорого, прокладывая путь через свои травы. Схватившись за ручку задних ворот, она толкнула их. Слыша рёв пламени за своей спиной, она могла думать только о том, как достичь безопасного места за деревьями и где-нибудь укрыться.

Но она едва вышла за ворота, когда сильная рука схватила её за волосы и сильно дёрнула назад, так, что она спиной прижалась к чьей-то груди. Человек приставил нож к её горлу.

— Амели! — выкрикнула Селин.

Она не могла видеть своего захватчика, но ощущала лопатками его кольчугу. В лунном свете она ясно видела двух мужчин в чёрных табардах, стоявших перед ней. Один из них бросился за ворота, а затем послышался боевой клич Амели и звон стали.

Другой солдат не шевелился. Когда же он обернулся к Селин, её сердце чуть не остановилось. Она увидела выдающийся живот и сальные волосы капитана Коче. Его глаза светились в темноте, когда он медленно переводил взгляд с бёдер Селин к её лицу.

— Не убивай её пока, — сказал он стражнику, державшему её. — Я хочу с ней ещё побеседовать.

Селин похолодела и в туже секунду её затошнило. Сквозь рёв пламени она всё ещё слышала лязг стали, доносившийся из сада. У Амели было преимущество, когда она нападала внезапно, но Селин не знала, как долго она продержится в схватке с обученным солдатом.

Селин проклинала себя. Что за дурой она была!

Но потом Коче оторвал на мгновение свой взгляд отСелин и повернул голову на звуки сражения в саду. Возможно, он размышлял, не помочь ли своему человеку быстро покончить с этим.

Громкий удар донёсся до ушей Селин, и она так быстро освободилась, что повалилась вперёд. Жёлто-коричневая вспышка промелькнула мимо неё, и когда Коче развернулся, чтобы посмотреть назад, воин в табарде цвета охры замахнулся дубиной и обрушил её на челюсть капитана.

Коче, застигнутый врасплох, рухнул на землю как мешок с зерном.

Селин оглянулась назад и увидела, что её захватчик в чёрной форме сейчас валялся на земле без сознания. Другой солдат в охровомтабарде стоял там же, сжимая дубину. Встревоженный и отдувающийся, он был высок, с коротко остриженными волосами.

Мужчина, сокрушивший Коче, посмотрел в сад, а затем перевёл взгляд на Селин. Его меч всё ещё был в ножнах.

— Где провидица? — спросил он. — Она всё ещё в этой лавке?

Он был мускулистым, с небольшой бородкой и носил волосы, собранные в хвост.

Селин не знала, сможет ли произнести хоть какой-нибудь звук, но все же кое-как выдавила из себя пару слов.

— Я — провидица.

Он уставился на неё в